очень нудно 
34 
— Подумать только, что он мог стать моим тестем! — с невольной улыбкой подумал Альдо, вспомнив о предложении, которое получил от своего нотариуса сразу по возвращении в Венецию после войны. — Если дочь на него похожа, я, возможно, совершил ошибку, не пожелав даже взглянуть на нее…
— Хочешь, я представлю тебя? — спросил Видаль-Пеликорн, искренне наслаждаясь произведенным эффектом.
— Ни в коем случае! Он здесь один? — В голосе Морозини угадывались явные признаки беспокойства.
— Один. Сообрази сам, если бы прекрасная Дианора была в «Ритце» или вообще в Лондоне, то, наверное, ты бы уже знал об этом. Она не из тех женщин, которые скрывают ото всех свои чувства. А теперь расскажи мне о своем посещении тюрьмы.
— Да… Ты не представляешь себе, скольких людей я сегодня повидал! После того как я вышел от Анельки, я встретил Ванду, ее горничную, а затем нанес визит Джону Сэттону. И все трое дали совершенно различные трактовки произошедших событий, так что теперь я уж и сам не знаю, на каком я свете. Напоследок я совершил небольшую автомобильную прогулку вместе с Симоном Ароновым…
— Он здесь?
— Можно сказать и так. Его шофер, кореец Вонг, похитил меня, чуть не силой посадив в темно-зеленую машину, в которой меня и ждал наш друг. По его словам, сделал он это для моего блага, устроив мне при этом приличную головомойку. Он хочет, чтобы я перестал заниматься делом Фэррэлсов.
— И мне кажется, он прав. Нельзя разом гнаться за двумя зайцами. Но ты расскажешь мне все в баре. Тебе надо выпить чего-нибудь подкрепляющего, а то ты промок и плохо выглядишь.
Адальбер почти с материнской заботливостью помог другу освободиться от промокшего плаща, передал его подоспевшему лакею и увлек Альдо в укромный угол.
— А теперь рассказывай, — попросил он, сделав заказ бармену.
Когда Альдо кончил говорить, Адальбер посмотрел на него не без некоторого недоумения и, откинув ео лба непокорную прядь, которая вечно сползала ему на глаза, спросил:
— Ну и что же ты все-таки чувствуешь?
Альдо, рассеянно прихлебывая из своего стакана виски, пожал плечами и ответил, не глядя на друга:
— Не знаю… пожалуй, смертельную усталость.
— Если ты мне доверяешь, то я бы тебе посоветовал послушаться Аронова. Ты так внезапно появился на сцене, что он испугался за тебя, и, признаюсь, я разделяю его опасения.
У тебя нет никаких возможностей спасти прелестную узницу.
Зато у Уоррена их хватает. Расскажи ему о своем свидании и предоставь полиции искать поляка. Если ты будешь продолжать вмешиваться, ты можешь только навредить делу.
Устами друга говорил сам здравый смысл. Морозини охотно признал это и пообещал Адальберу не перебегать впредь дорогу полицейским ищейкам.
— Браво! — одобрил его решение Видаль-Пеликорн, вновь сияя улыбкой и звонко чокаясь с Альдо. — А в качестве приза я приготовил тебе развлечение: этой ночью мы будем разыгрывать драму Шекспира перед китайцами.
— Перед китайцами? Что за идея? Снова Бертрам?
— Именно. Ему кажется, что он напал на след, но он хочет, чтобы мы пошли по нему все вместе.
— Почему? Он сам боится?
— М-м-м… похоже, что да. Представь себе: Кутс в обычных обстоятельствах не лишен мужества, но как огня боится китайцев. При одной только мысли, что он может попасть к ним в руки, у него начинаются приступы тошноты. Он уже воображает себе самые изощренные пытки: его бросают на съедение крысам, режут живым на тысячу кусочков. В общем, идти одному в Лаймхауз, китайский квартал, да еще ночью ему совсем не улыбается.
Альдо рассмеялся.
— Похоже, перспектива и впрямь не из приятных. Где встречаемся?
— В бистро на Стренде. Он там завсегдатай. А пока я предлагаю тебе как следует подкрепиться, чтобы к вечеру быть в хорошей форме. Здесь одно из тех редких мест, где можно не опасаться дурной стряпни.
— Прекрасная мысли! Ну, что, идем переодеваться?
— Кстати, раз уж мы заговорили об обеде, послезавтра мы приглашены на обед к герцогине Дэнверс. Вообще-то приглашен ты. Она хочет познакомить тебя со своей подругой американкой, которая просто-таки возжаждала этой встречи.
Но герцогиня, будучи воспитанной в духе высшего света, не могла не пригласить и меня, так что я буду твоей дуэньей, — заключил Адальбер со своим неизменным юмором.
Морозини, допив виски, поморщился:
— С американкой? Честно сказать, знакомство меня совсем не прельщает. У большинства американцев много денег и мало вкуса. А когда речь идет о древностях, они все путают.
34 
