79 
— Да, в общем, ничего особенного… Вот я смотрю на вас и все пытаюсь понять…
— Что же именно?
— Как у вас хватило мужества похоронить себя заживо, облачившись в то монашеское одеяние, в котором вы ходили все это время?
— Но иначе я не достигла бы своей цели! А мне хотелось узнать вас поближе и вдобавок проникнуть во дворец Морозини, самый роскошный и прекрасный в Венеции, который так меня соблазнял. Я хотела попасть в него, хотела пожить в нем… и познакомиться поближе с человеком, который, даже разорившись, предпочел работу выгодному браку. Такие люди не часто встречаются!
— Хорошо. Это я могу понять. Но весь ваш маскарад?
Почему не обойтись просто чужим именем? В вас есть все, чем можно привлечь и соблазнить меня, — прибавил он с глубокой нежностью, которая, впрочем, не получила отклика у его собеседницы.
— Ради чего? Чтобы стать одной из ваших любовниц?
— И много вы у меня видели любовниц?
— Нет, но слышала об одном или двух любовных приключениях — одно здесь, в Париже, второе в Милане. Оба были достаточно быстротечны, и ни одна из ваших дам не поселилась в вашем дворце. А я хотела именно этого: проникнуть за его древние стены, пропитаться их атмосферой, дышащей историей, услышать, о чем они рассказывают… Это было возможно лишь в той роли, какую я для себя выбрала: невзрачной секретарши, но зато умной и исполнительной. С такими расстаются с трудом. И за те мелкие неудобства, которые я испытала, пока играла эту роль, я была вознаграждена с лихвой. Во-первых, Чечиной. Сердечная, щедрая, она и вулкан и рог изобилия одновременно. А величественный Дзаккария! А гондольер Дзиан! А близняшки-горничные! И, конечно, ваша обаятельная кузина с ее страстью к музыке и прекрасным вещам… В общем, я должна поблагодарить вас от души.
У вас я была счастлива!
— Ну так возвращайтесь! Зачем же все разрушать? Ваше место еще не занято… Конечно, все будет по-другому, но…
Морозини торопливо взял в плен нежную ручку собеседницы, но она убрала ее и твердо ответила:
— Нет Теперь это невозможно. Все будут чесать языки, зубоскалить, а я этого не выношу. И потом… я, наверное, и так вскоре бы ушла от вас…
— Почему? Вам надоело притворяться?
— Нет, но одно дело работать с холостым человеком и совсем другое — с человеком женатым.
— С чего вы взяли, что я собираюсь вступить в брак?
— А разве вы не думали о браке, когда этой весной я приехала за вами в Париж к мадам де Соммьер? Вы были страстно влюблены в одну польскую графиню.
— Но разве потом я не был гостем на ее свадьбе?
— Были, но с какими мыслями? К тому же на сегодняшний день от этого брака мало что осталось.
— Вообще ничего не осталось. Леди Фэррэлс в тюрьме, и ей грозит…
— Смертный приговор. Я знаю. После того как вы уехали, я стала читать английские газеты. Вы, должно быть, очень несчастны. Этим и объясняется ваше стремление вернуть меня.
Мой отъезд вынуждает вас покинуть Англию, а вы этого не хотите. Согласитесь, что это так.
— Да, это правда. Ничего не могу возразить. Кроме печального положения леди Фэррэлс, меня там удерживают и другие дела.
Наконец-то Лиза улыбнулась ему, но сколько иронии было в ее улыбке!
— Знаменитый алмаз Карла Смелого, который был украден у вас под носом и, к несчастью, ценой человеческой жизни? Только не уверяйте меня, что вы ждете, когда его найдут.
— А почему бы и нет? Парни из Скотленд-Ярда внушают доверие. Они уже напали на след. Так что мешает мне надеяться? В любом случае мой друг Видаль-Пеликорн остался в Лондоне и будет держать меня в курсе событий.
— Ну, значит, все к лучшему в этом лучшем из миров!..
А теперь, мне кажется, нам пора расстаться. Я полагаю, вы ждете господина Вокбрена?
— Именно его. А вы?
— Своего кузена Гаспара Гринделя. Он управляет французским отделением банка Кледермана, и мы очень дружны.
Лиза повернулась, давая понять, что разговор их подошел к концу. Но Морозини почему-то было трудно с ней расстаться. Нелегко в один миг перечеркнуть два года жизни, тесного сотрудничества. Князь хотел задержать Лизу еще на несколько минут.
— Было бы очень нескромно спросить вас, чем вы собираетесь заняться?
— Понятия не имею.
— А вы сможете… забыть Венецию?
Лиза издала легкий смешок, необыкновенно веселый и необыкновенно ироничный.
— Маскарад продолжается, и вы в замаскированной форме спрашиваете, смогу ли я забыть вас? Думаю, да! Что касается Венеции, то это будет куда труднее. А пока что я собираюсь поразмышлять об этом в Вене, у моей бабушки. А вот и кузен Гаспар!
79 
