очень нудно 
70 
И как если бы это была совершенно незначительная вещь, он положил на угол бюро, инкрустированного ракушками и медью, в стиле де Буль, коричневый шелковый кошелек, казавшийся довольно тяжелым. Евгения, протянув руки, подошла к нему, заставила наклониться и поцеловала в лоб. Испытывая некоторое волнение, Антуан увидел слезы в глазах, голубой блеск которых не смогли до конца погасить все пролитые ранее.
– Спасибо, мой друг! Спасибо за них!.. А теперь не хотите ли вы совершить небольшую прогулку в ожидании обеда? Конечно же я вас не оставляю! Мы будем среди своих: всего человек двенадцать…
– Мадам, мадам! Ваше Величество меня осчастливливает, но я совершенно не так одет, чтобы сидеть за вашим столом.
Она рассмеялась характерным «испанским» смехом:
– А я? Разве я одета соответственно? К сожалению мы больше не в Тюильри! и вы знаете, что я всегда любила одеваться просто. Полин! – крикнула она, – моя дорогая Полин! Принесите мне перчатки, плащ и шляпку.
Мадемуазель де Бассано почти тут же появилась со всем необходимым, ответила улыбкой на приветствие Антуана и помогла старой государыне одеть что-то вроде черного пыльника и соломенную шляпку того же цвета. Наконец она ей протянула пару перчаток из белого шеврона и темные очки. Но Евгения отказалась от клюки, которую ей предложили:
– Наш друг Лоран молодой и крепкий! Его рука послужит мне. Кстати, Полин, он завтракает с нами.
– Я сожалею, что приношу вам хлопоты, мадемуазель, – сказал Антуан, – но Ее Величество настояла…
– Не надо сожалеть о том, что приносит ей удовольствие, месье, и я могу вас заверить, что это действительно удовольствие.
Бок о бок Антуан и императрица спустились в сад. Будучи решительно в хорошем настроении, Евгения спросила:
– В какую сторону вы хотите пойти?
– Ну… туда, куда будет угодно Вашему Величеству…
– Та, та, та! Вечно я должна решать. Быть ведомой вами – это будет очень приятное развлечение.
– Ну что ж… я хотел бы пройтись в сторону виллы «Торре Клемантина», которая, как я слышал, находится по соседству с «Сирнос».
Евгения опустила очки на кончик носа, чтобы поверх них взглянуть на своего спутника. Он увидел, что ее глаза заискрились.
– Что за странная мысль? Или в этом есть какая-то тайна, – добавила она, понизив голос до регистра конспирации.
– Возможно, мадам. Действительно обитатели этого дома – это как раз и есть тот «случай», о котором я говорил несколько минут назад.
– Я никогда не видела, чтобы вы были столь любопытны, Антуан. Знаете ли вы, что речь идет о молодоженах, имя которых я даже не запомнила…
– Маркиз де Варенн, мадам.
– Да, да! Имя не очень приятное для королевского слуха, но больше я ничего не могу вам о них сказать. Наверняка дворяне из старого рода, с презрением относящиеся к роду Бонапарта. Они даже не нашли нужным прислать мне визитные карточки! Это принято делать даже во время свадебного путешествия. Но скажите-ка мне, почему вы интересуетесь этими людьми? Этот маркиз, он что увел вашу прекрасную подругу?
– Ну… скорее наоборот и…
– Как, вы у него украли…
– Это не совсем так, и если во время прогулки Ее Величество захочет меня внимательно выслушать, я могу гарантировать, что она услышит очень необычную историю.
– Тогда рассказывайте, рассказывайте скорее! Я обожаю необычные истории, но к сожалению вот уже тридцать лет – с тех пор как нас покинул месье Мериме, мне из совсем не рассказывают. А он знал такие прекрасные истории!.. Я каждый год отправляюсь на каннское кладбище, чтобы положить несколько цветов на его могилу. Ну, пойдемте! Тут есть место, откуда прекрасно видна терраса этого дома. Вы мне все расскажете там.
И она быстро повела Антуана к границе своего владения. Ему приходилось почти бежать, настолько быстро она шла.
– Мадам, – запротестовал Антуан, – Ваше Величество устанет…
– Вздор! Это вы устанете. Я всегда любила быстро ходить. Только эта несчастная Елизавета Австрийская могла тягаться со мной, когда она была здесь. Но я думаю, что она была все же хуже меня. Правда, она была такая тонкая, я даже бы сказала тощая! Она ничего не ела…
– Ваше Величество иногда вспоминает об этом? – спросил удивленный Антуан, так как Евгения де Монтихо в первый раз заговорила при нем о пребывании «странствующей императрицы» в «Гранд-отеле» мыса четыре года назад перед тем как быть убитой анархистом Лючени.
– Как можно реже и я не знаю, почему я сегодня заговорила с вами об этом. Общего у нас было только в трагической судьбе наших сыновей, и я не скрываю от вас, что когда я видела ее длинный черный силуэт, мне было страшно. Мне казалось, – добавила она быстро крестясь, – что я вижу приход ангела смерти…
70 
