9 
– Вы тяжелее, чем я думал, – сказал он. – Сколько вам лет?
– Ну и вопросы же вы задаете барышне! Осенью мне будет шестнадцать…
– Так почему же вы смотрите на бал, взгромоздясь на дерево? В вашем возрасте и принадлежа к такому кругу, вы могли бы сейчас слушать неотразимого Карузо.
– Моя мать считает, что я слишком мала. Осенью будет дан бал по случаю моего шестнадцатилетия, но это будет, конечно, не такой веселый бал, как у нашей соседки…
Через несколько минут Мелани была перепоручена заботам двух лакеев в белых париках, которые завернули ее в одеяло и положили в открытую легкую коляску, в которую была впряжена ирландская лошадь в блестящей попоне. Незнакомец уселся рядом с беглянкой и взял вожжи:
– Если меня будут искать, – сказал он обоим слугам, которые ему помогали, – скажите, что я возвращусь, но ни слова о том, что здесь только что произошло! Я рассчитываю сам рассказать вашей хозяйке об этом маленьком приключении. Это ее позабавит!
– Мы ничего не скажем, господин маркиз может быть совершенно спокоен. Но больше нам ничего не нужно делать?
– Нет, спасибо, я отвезу эту юную особу к ней домой и заеду в отель переодеться. Я возвращусь к ужину! Давай, Шторм!
Красивый конь, названный Штормом, понесся как стрела. Закутанная в шотландский плед так, что он ей щекотал нос, Мелани присвистнула не очень изысканно:
– Тссс!.. Маркиз? Черт побери! Это не пустячок, как сказал бы старый Глоаген!
– Кто этот старый Глоаген? Тот, кто вас учит хорошим манерам?
– Для того, чтобы меня обучать хорошим манерам, мне нужен был бы другой! Это рыбак из Ля Виконте, который меня катает иногда в лодке, когда у Фройлейн мигрень…
– Я вас не спрашиваю, кто такая Фройлейн, я догадываюсь! А вы что, недолюбливаете маркизов? Или вы с ними никогда не встречались?
– О! Я встречала двух или трех в салоне моей матери. А также баронов, графов и прочих… Она обожает титулы.
– А вы нет?
– А зачем они нужны, титулы? От этого не становишься ни умней, ни краше. Это неплохо звучит в салоне, вот и все!
– Понятно! Вы никогда не встречали коронованных особ?
– Конечно, встречала. Одна из них, правда, когда бывала в нашем доме, она не была еще коронована, но теперь на ней есть корона. Принц Уэльский бывал два или три раза в нашем доме.
– Теперь его надо называть король Эдуард Седьмой! Скажите-ка, для особы, лазающей по деревьям, у вас неплохие связи! А вот, мне кажется, мы и приехали.
Экипаж на самом деле только что остановился перед наглухо закрытыми в этот поздний час решетчатыми воротами виллы. Целым делом было вытащить привратника из постели, и надо было Мелани покричать вместе с ее спасителем, чтоб он, одетый в халат и ночной чепец с помпоном, вышел с фонарем в руке, который совершенно был не нужен, так как с приливом ушли облака и небо очистилось, прояснилось. Он никак не мог понять, как мадемуазель Мелани, которая должна была спать в своей комнате, оказалась вдруг не дома, в компании с незнакомым мужчиной, одетым во фрак.
– Прекратите разговоры и открывайте ворота! – крикнул незнакомец с раздражением. – Я не грабитель, я маркиз де Варенн. С вашей молодой хозяйкой случилось небольшое несчастье. Было бы хорошо, если бы вы разбудили ее гувернантку и послали за доктором!
Некоторые люди, явно привыкшие командовать, умеют заставлять себя слушаться. Через мгновенье вся вилла была на ногах. Кучер выводил коляску, чтоб поехать за доктором, в то время как мажордом в домашних клетчатых тапочках и слуга взяли пострадавшую и понесли ее в комнату. В большом вестибюле раздавались тевтонские проклятия, произносимые беспрестанно Фройлейн, которая бегала по комнате, как обезумевшая курица, и в голову ей приходили лишь те французские слова, которые обещали Мелани самое строгое наказание. Она была так раздражена, что красавец-маркиз должен был вмешаться:
– Прежде чем угрожать наказанием вашей воспитаннице, – крикнул он на безупречном немецком языке, – вы бы лучше нашли для нее сухую ночную сорочку и уложили бы ее спать с грелкой. Она совсем продрогла.
Эти слова, произнесенные на ее родном языке таким четким мужским голосом, повергли Фройлейн в состояние некоего экстаза, она молитвенно сложила руки, и на ее голубые фарфоровые глаза навернулись слезы умиления. Увидев подобное, молодой человек подошел к Мелани и дружески похлопал ее по щеке:
– Я вижу, что теперь все в порядке! – сказал он весело. – Спокойной ночи, моя дорогая девочка! Я зайду как-нибудь в ближайшее время, чтоб узнать, как вы себя чувствуете!
9 
