25 
Усмехнувшись, Трэвис поднялся на ноги и, подав руку, помог встать ей.
— Я думаю, что тебе понравится в Америке. Нам нужны сильные духом женщины вроде тебя.
— Мне казалось, что ты считаешь американских женщин олицетворением высокой нравственности и храбрости.
— Каши маслом не испортишь, — рассмеялся Трэвис и взял ее за руку. — А теперь держись за меня — и все будет в порядке, — сказал он, предостерегающе взглянув на нее.
Второго предупреждения ей не требовалось, и, как только они вышли из гостиницы, она прижалась к локтю Трэвиса. Запах рыбы и звуки, характерные для портового района, оглушили ее, и на мгновение ей вспомнилось, как хватали ее мужские руки.
Трэвис, наблюдавший за выражением ее лица, заметил страх в ее глазах. Сбросив тяжелый сундук на поджидавшую телегу, он сказал вознице, на какой корабль доставить груз, а потом повернулся к Риган:
— Единственный способ побороть страх — это посмотреть ему в лицо. Если, например, упадешь с лошади, то следует немедленно снова забраться на нее.
Риган почти не слушала его советы, но тем не менее прижалась к Трэвису еще теснее.
— За нами скоро приедет экипаж? — прошептала она.
— Мы не поедем в экипаже, — сказал Трэвис. — Мы с тобой пойдем на корабль пешком. К тому времени как мы туда доберемся, ты перестанешь бояться. Я не хочу, чтобы ты трусила каждый раз, когда окажешься возле верфи или почувствуешь запах гниющей рыбы.
Его слова не сразу дошли до ее сознания. А когда дошли, она отпрянула, удивленно глядя на него.
— Это что, пример американской логики? Я не хочу идти пешком через… через это место. Я требую, чтобы ты нанял экипаж.
— Требуешь? — улыбнулся Трэвис. — Жизненный опыт подсказывает мне, что не следует чего-то требовать, если не можешь сам удовлетворить свое требование. Ты готова добраться до судна самостоятельно?
— Но ведь ты не заставишь меня делать это, не так ли?
— Нет, любовь моя, не заставлю. Я даже не оставлю тебя одну в этой стране, тем более в этом вонючем районе. А теперь успокойся и улыбнись мне. Мы пойдем на корабль пешком, и ты увидишь, что со мной ты в полной безопасности.
Несмотря на свои опасения, Риган вскоре начала наслаждаться пешей прогулкой. Трэвис указывал ей на здания, пакгаузы и таверны и рассказал забавную историю о драке в одной из них, свидетелем которой он оказался. Прошло немного времени, и она уже смеялась. Потом она вдруг остановилась, в отчаянии вцепившись в его руку. Несколько матросов, которые стояли, лениво прислонившись к кирпичной стене, отпустили какие-то замечания в ее адрес, которые она не совсем расслышала, но суть которых поняла. Трэвис, извинившись, подошел к мужчинам, чтобы сказать им пару слов. Не прошло и нескольких секунд, как они стащили с голов свои фуражки и подошли к Риган, чтобы поприветствовать ее и пожелать счастливого плавания.
Озадаченная, но довольная, словно кошка, которая только что вылакала блюдце сливок, Риган взглянула на Трэвиса и снова взяла его под руку.
У него поблескивали глаза. Он наклонился и поцеловал ее в нос.
— Если будешь смотреть на меня таким взглядом, дорогая, то мы никогда не дойдем до корабля. Нам придется остановиться в одной из этих гостиниц.
Она отвела взгляд, но плечи у нее распрямились, подбородок вздернулся вверх, а ножки зашагали, едва касаясь земли. Но самое главное заключалось в том, что она перестала бояться. Возможно, было не так уж плохо находиться рядом с этим огромным американцем, благодаря которому эти моряки, пусть даже они принадлежат к самым низам общества, с уважением склонили перед ней головы.
Она не заметила, как они добрались до корабля. Риган поразили его размеры: Уэстон-Мэнор мог бы целиком уместиться на его открытой палубе.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Трэвис. — Больше не боишься?
— Нет, — честно призналась она, глубоко вдыхая чистый морской воздух.
— Я так и думал, — с гордостью заявил Трэвис и повел ее вверх по сходням. Не дав ей оглядеться как следует, он потащил ее в носовую часть судна. На полу лежало множество веревок диаметром с ее ногу, а над головой она увидела настоящую паутину из канатов. — Это такелаж, — пробормотал Трэвис, лавируя вместе с ней между матросами и ящиками с припасами. Он провел ее вниз по узкой крутой лестнице в небольшую уютную и опрятную каюту, стены которой были окрашены в синий цвет двух оттенков. У одной стены стояла большая кровать, посередине — привинченный к полу стол, у противоположной стены — два стула. Через стеклянный потолок и окно в каюту проникало достаточно света. — Ну, что скажешь? — тихо спросил он.
25 
