очень нудно 
38 
А тот плохо себя чувствовал, поэтому отель к Шарлотте приехала императрица Евгения, чтобы избавить мужа от этого разговора. Но императрица Мексики ничего не желала слушать и заявила: если ее не хотят принимать по—хорошему, она «будет действовать силой». Евгения смирилась и дала согласие на ее приезд в Сен—Клу.
Встреча была тягостной, но Наполеон III остался непреклонен. По—другому он поступить и не мог: на него давили недовольство французов, угрозы со стороны США и дипломатические осложнения с Пруссией. Как ему ни печально, он больше не выделит Мексике ни единого экю, ни одного солдата. Ему пришлось повторить эти жестокие слова во время посещения Шарлотты в «Гранд—отеле».
Та побледнела, услышав холодный и совершенно ясный приговор.
— Значит, — произнесла она, — нам придется отречься?
Она не взвешивала слов, а ответ Наполеона III убил ее:
— Да, отрекайтесь от короны. Это будет мудрый поступок.
И тут она сорвалась: охваченная слепым гневом, высказала Наполеону все свои обиды и, не выбирая выражений, крикнула:
— Как я могу забыть, кто я и кто вы?! Мне следовало бы помнить, что в моих жилах течет кровь Бурбонов, и не унижаться перед Бонапартом, ведя переговоры с авантюристом.
Тут Наполеон III встал, сухо откланялся и покинул отель, оставив Шарлотту в приступе ужасного нервного припадка — унять его удалось с огромным трудом. Шарлоттой овладела мания преследования, а когда ей предложили, как в Сен—Клу, освежительные напитки, стала кричать, что ее хотят отравить. Немного успокоившись, свита решила: разумнее всего ей уехать из Парижа. Вначале подумали, что стоит направиться в Брюссель, но король Леопольд I умер за год до этого. На трон взошел его старший сын, брат Шарлотты. Увы! Взор Леопольда II был направлен на Африку, и его ничуть не интересовала мексиканская авантюра. Ехать в Брюссель, как ни парадоксально, совершенно ни к чему. Так, по крайней мере, думала Шарлотта — отправилась вначале на несколько дней в Мирамар, а затем в Рим. Именно там суждено было разразиться трагедии.
Папа Пий IX принял ее ласково и милостиво, но она поняла, что и он не собирался сдавать позиции: не выделит деньги церкви для четы, так страстно желавшей остаться на императорском троне. И посему осторожно дал понять Шарлотте, что партия проиграна, упорствовать — безумие, как, впрочем, считал и император Франц—Иосиф, и разумнее всего спокойно вернуться в Мирамар и там подождать достойного места для Максимилиана.
Шарлотта выслушала все это не возражая и спокойно вернулась в отель. Но на следующий день, когда Папа завтракал, к нему вдруг ворвалась бледная как полотно императрица Мексики. Глаза ее вылезали из орбит, она бросилась к его ногам с криками — боится, что ее отравят. После чего набросилась на папский шоколад и проглотила его, как будто очень давно ничего не ела. Сопровождавшая свою несчастную повелительницу маркиза дель Баррио попыталась, как только смогла, объяснить причину столь странного состояния Шарлотты.
А та категорически отказывалась покинуть Ватикан. Сильно огорченному Папе Римскому пришлось дать указание поставить кровать в салоне рядом с библиотекой — и Шарлотта вместе с сеньорой дель Баррио стали единственными в истории женщинами, которым дали разрешение переночевать в апартаментах понтифика.
На следующий день после неудавшейся попытки сопроводить императрицу в монастырь, где она устроила скандал, крича, что сестра—повариха хотела ее отравить, ее доставили в отель. Но она так неординарно повела себя на улице, хлебая воду из фонтанов и громко вопя, что пришедшая в отчаяние свита несчастной немедленно проинформировала обо всем Брюссель и Вену.
Спустя восемь дней Шарлотта вернулась в Мирамар, где ее осмотрел прибывший из Вены врач. Безумие совершенно очевидно — это ясно всем. По прошествии нескольких месяцев за несчастной приехал ее брат, граф Фландрии, и отвез ее в Лекен, откуда она уехала несколько лет назад такой радостной. На этот раз у нее не осталось ни малейшей надежды когда—нибудь покинуть этот дворец. Полтора года царствования превратили жизнерадостную Шарлотту в больную безумием.
А в это время в Мексике Максимилиан тщетно цеплялся за свой шатающийся трон. Почти все французские войска отбыли. Последнее французское подразделение — Иностранный легион, в 1863 году вписавший кровью одну из самых славных страниц своей истории, — из верности режиму покинул страну, несколько задержав выполнение полученного приказа. Но, несмотря на упрашивания Базена, Максимилиан пожелал остаться. И тогда получил шифрованное сообщение: состояние здоровья императрицы очень тяжелое; ее лечит доктор Ридль из Вены. Император немедленно вызвал своего австрийского врача доктора Баха.
38 
