61 
Но далеко не все испытывали ту же печаль. Едва Фридрих II испустил последний вздох, как новый император Вильгельм буквально наполнил дворец Потсдама своими войсками; им отдан строжайший приказ: никого не впускать во дворец и никого из него не выпускать.
Беспардонное поведение сына преследовало цель дать новому монарху возможность захватить все личные бумаги отца — публичное и наглое оскорбление убитой горем матери. Добрый Вилли уже сорвал маску, даже не подозревая, что навлекает на свой род странное проклятие.
Но обесчестил он себя совершенно напрасно. Хорошо зная сына, Фридрих принял меры предосторожности: незадолго до кончины сложил все свои бумаги в сафьяновый портфель и доверил его своему другу полковнику Шванну; тот незамедлительно покинул Германию и уехал в Лондон. Таким образом, все личные документы германского императора, а также его завещание попали в руки королевы Виктории.
Глубокое уважение и настоящая любовь соединяли старую монархиню и ее первого зятя. В течение последних недель перед его смертью Виктория съездила в Потсдам, чтобы в последний раз с ним увидеться. Этот важный визит заставил тогда Бисмарка и его ученика вести себя сдержаннее и позволил Фридриху отдать распоряжения, которые еще могли быть исполнены. Но, естественно, захват ее дворца солдатами сына глубоко оскорбил вдовствующую императрицу. Она возмутилась и вскоре покинула дворец, который считался запятнанным; прежде чем удалиться в замок Фридрихсхоф, решила заехать к Бисмарку и высказать ему все, что думает по поводу его оскорбительного поведения.
Увы, решив, видимо, что больше нет необходимости любезничать с женщиной, которая уже никто, канцлер просто—напросто отказался ее принять, сославшись на слишком большую занятость на службе новому императору.
Подвергнутая новому оскорблению Императрица отказалась принимать участие в похоронах супруга, считая это не только лицемерным, но и оскорбительным для себя мероприятием, — ей пришлось наблюдать, как невестка занимает ее место. В своем новом жилище она организовала специальную церковную службу и по—своему почтила того, кого любила больше всего на свете.
Кстати, Бисмарку и его ученику пришлось приложить много упорства, чтобы представить слишком короткое правление Фридриха III как незаконное, ссылаясь на то, что подорванное здоровье монарха не дало ему возможности получить ни королевскую корону Пруссии, ни императорскую корону — для этого необходимо поехать в Аахен.
Его вдова с горечью написала матери: «Вильгельм II сменил Вильгельма I, применив те же системы, преследуя те же цели, придерживаясь тех же традиций…» Она еще не знала, что Бисмарку уже не суждено долго править Германией и тесные связи между ним и дорогим Вилли уже начали особенно сильно тяготить нового императора.
Не прошло и двух лет, как Вильгельм II поблагодарил Бисмарка, сделав его князем Лойенбургским, и щедро разрешил ему пользоваться всеми правами после «заслуженной» отставки — бывший канцлер считал ее явно преждевременной. У него хватило смелости обратиться за помощью к Викки… Естественно, его ждал прием, о котором нетрудно догадаться.
К несчастью, Викки ненадолго пережила любимого супруга. 24 июля 1901 года она скончалась в замке Фридрихсхоф, тоже от рака, в возрасте 61 года.
Долго еще после кончины Фридриха III продолжался спор врачей по поводу его лечения. Этот спор не кончился каким—нибудь конкретным результатом; ясно одно — рак горла навис смертельной опасностью над будущим Европы: правь Фридрих III дольше — никогда не случилось бы войны 1914–1918 годов. Со своим проясненным разумом и пацифистскими настроениями, он желал, чтобы между Германией и Францией не нарушался мир. Увы, он пробыл на троне только одну весну, а его преемник, любивший топот сапог и военные парады, приучил Германию к крикливым заявлениям, прежде чем кончил свои дни в глухой голландской деревушке, занимаясь вырезанием по дереву, чтобы заполнить время. К несчастью, Германия не разучилась маршировать на больших парадах и делать громогласные заявления.
Последняя царица
НЕЖДАННЫЙ БРАК
21 декабря 1891 года невысокий молодой человек 23 лет, наследник престола огромной Российской империи, написал в своем личном дневнике, который вел много лет: «Я мечтаю жениться на Аликс Гессенской. Люблю ее уже давно, но особенно страстно и глубоко — с 1889 года, когда она провела шесть месяцев в Петербурге. Напрасно пытался я бороться со своими чувствами, убеждая себя, что это невозможно, но после того, как Эдди[5] отверг мысль жениться на ней или она отказалась выйти за него замуж, мне кажется, единственное препятствие между нами — вопрос вероисповедания. Других преград нет — уверен, она разделяет мои чувства. Все в руках Божьих, и я, искренне веря в милосердие Его, жду будущего спокойно и покорно…»
61 
