Лёгкий, ненавязчивый романчик 
182 
В то время как Наполеон, заложив руки за спину, прохаживался и, не говоря ни слова, внимательно рассматривал мертвенно-бледного новоприбывшего, в котором гордость и почтение боролись с усталостью, заставляя оставаться неподвижным, Марианна невольно спросила себя, что произойдет, когда взгляд Ледрю упадет на нее. Она достаточно знала вспыльчивый характер бретонца, чтобы опасаться этого. Кто может знать, как он прореагирует, узнав ее? Не лучше ли будет уйти украдкой, предпочтя встретить позже недовольство Наполеона, недовольство, против которого она чувствовала себя достаточно вооруженной.
Она тихо встала, чтобы направиться к боковой двери. Как раз в этот момент Император остановился перед Ледрю и пальцем приподнял сверкавший на его груди крест.
– Судя по этому – ты храбрец. Где ты получил его?
Румянец гордости вспыхнул на изможденном лице солдата.
– Под Сьюдад-Родриго, сир! Из рук маршала Нея!
– И за что?
– За… за пустяки, сир!
Необычно радостная улыбка осветила лицо Императора. Подняв руку, он потрепал за ухо юношу, глаза которого тотчас наполнились слезами.
– Я люблю такие пустяки, – сказал он, – и я люблю скромность!.. Твое донесение, друг мой!
Невольно очарованная этой картиной, Марианна осталась на месте. Собственно, зачем бежать? Император не знает ничего о том, что с нею произошло. Даже если бы Ледрю посмел выступить против нее, он не сможет ничего доказать. И затем, непреодолимое любопытство толкало ее приглядеться получше к этому юноше, вызвавшему недавно в ней такой страх, но в чувствах к которому она не могла толком разобраться. Так же тихо она опустилась на свое место за арфой.
Дрожащей рукой Ледрю вытащил из-под мундира большой запечатанный пакет. Его румянец сменился бледностью, и у Марианны появилось ощущение, что он готов потерять сознание. Страдальческая гримаса на его лице в момент, когда он протянул письмо, подтвердила ее предположение. Она решилась заговорить, находя удовольствие пойти навстречу опасности.
– Сир, – сказала она спокойно, – этот человек едва держится на ногах. Ручаюсь, что он ранен.
При звуках ее голоса Ледрю повернул к ней голову. Ей доставило удовольствие видеть, как расширились глаза бывшего моряка.
– Похоже, что так… – начал Наполеон. – Разве ты…
Шум падающего тела оборвал его слова. Ледрю держался на ногах только невероятным усилием воли. Но внезапное появление Марианны подкосило его, и курьер из Мадрида потерял сознание буквально у ног Наполеона.
– Ну вот, теперь мои драгуны лишаются чувств, словно девушки!..
Но сам он уже опустился на колени и поспешил расстегнуть мундир, высокий тесный воротник которого затруднял дыхание. На сорочке, на высоте плеча, расплывалось кровавое пятно…
– Ты права, – сказал он Марианне, – этот человек ранен. Помоги мне.
Она взяла со столика хрустальный графин и полила водой свой носовой платок. Затем, в свою очередь опустившись на ковер, начала смачивать виски Ледрю, но это не принесло заметного результата.
– Надо какое-нибудь укрепляющее лекарство, – сказала она, – а также врача. Здесь найдется немного бренди?
– У нас «бренди» называется коньяк! – проворчал Наполеон. – Что касается врача…
Он подбежал к камину и дернул за шнур звонка. Появился испуганный паж и замер, увидев, что человек, которого он привел, лежит навзничь на ковре.
– Немедленно врача, – приказал Наполеон, – носилки и двух слуг, чтобы отнести его в людскую!
– Вынести потерявшего сознание раненого на такой холод? – запротестовала Марианна. – Ваше Величество не подумали об этом?
– Возможно, ты права, но, знаешь, у моих солдат кожа дубленая. Ну, все равно! Пусть ему приготовят комнату здесь. Как, вы еще тут? Бегите же, несчастный!
Беспамятство Ледрю было глубоким. Очевидно, он дошел до последней черты истощения. Он оставался без сознания и когда пришел придворный врач и слуги, чтобы перенести его в постель.
Пока медик производил поверхностный осмотр, Марианна наблюдала, как Наполеон разорвал конверт и торопливо пробежал письмо. Она с беспокойством отметила, как он нахмурил брови и сжал челюсти. Должно быть, новости были плохими… Действительно, кончив читать, Император нервно скомкал плотную бумагу.
– Бездарности! – пробормотал он сквозь зубы. – Одни бездарности! Неужели не найдется ни одного в моей семье, кто смог бы если не придумать дельный проект, то хотя бы точно осуществлять мои?
182 
