195 
«Маложелательное знакомство в вашем положении», – заметил второй. Из всего этого и из того, что она сама увидела, она сделала вывод, что Аделаида действительно особа незаурядная, и это ей нравилось.
В любом случае, будь она даже безумна или опасна, Марианна непоколебимо решила привязать к себе этот уцелевший побег их фамильного древа. Когда она с подносом вернулась в зал, то заметила, что несколько шлепков, сделанных ею перед уходом, возымели действие. М-ль Аделаида сидела с открытыми глазами на краю кушетки и оглядывалась вокруг с растерянным видом человека, недавно повстречавшего привидение. Она с подозрением остановила взгляд на приближающейся к ней фигуре в белом.
– Вы уже чувствуете себя лучше, кузина? – спросила Марианна, ставя поднос на небольшой столик.
Старая дева машинальным движением убрала упавшую на глаза прядь волос и потянулась к вину. Она выпила полный стакан с легкостью, указывавшей на несомненную привычку, затем облегченно вздохнула.
– Теперь да, гораздо лучше! Итак, вы его дочь? Собственно, я не должна спрашивать об этом: вы так похожи на него! Кроме глаз. У Пьера они были черные, а ваши…
– Я унаследовала глаза от матери.
Холодное лицо Аделаиды исказила гневная гримаса.
– От этой англичанки! Я знаю!
– Разве… вам не нравилась моя мать?
– Я ненавижу англичан. И я не захотела познакомиться с ней. Какая у него была необходимость выбрать супругу среди наших извечных врагов?
– Он любил ее, – сказала Марианна тихо. – Разве это не кажется вам достаточным основанием?
М-ль Аделаида не ответила, но выражение ее лица рассказало Марианне больше, чем самые долгие объяснения. Она догадалась о драме девушки-дурнушки, тайно влюбленной в красавца кузена, узнавшей однажды, что он увлечен девушкой, настолько очаровательной, что всякие надежды отныне стали бессмысленными. Она поняла, почему с тех пор Аделаида ушла из семьи, почему искала друзей в кругах интеллигенции, где рождались великие революционные идеи. Блеск Версаля, который был так к лицу юной паре, оскорблял эту ночную птицу, вдыхавшую новые веяния, как жаждущий странник пьет свежую воду случайно найденного источника. Но не принимала ли она участия…
– А что вы делали во время Террора? – внезапно спросила охваченная ужасным подозрением Марианна.
Не толкнула ли ее несчастная любовь в общество тех, кто устроил кровавую баню революции, находя в этом удовлетворение?.. Но в глядевших на нее простодушных синих глазах не промелькнуло никакой тени. Аделаида пожала плечами:
– Что я могла делать? Я укрылась в Оверни. Великие умы, столько сделавшие для народа, стали врагами Конвента. Для людей Робеспьера я была только аристократкой, следовательно, добычей гильотины. Но я вовремя успела унести ноги. Мой дом в Марэ отдали кузнецу из Сент-Антуанского предместья, и тот сделал в нем конюшню. К тому же я знала, что мне нечего бояться наших крестьян из Вилленева, непоколебимо преданных д'Ассельна. Я намеревалась спокойно провести там остаток своих дней, но когда Бонапарт стал Наполеоном Первым, мне захотелось посмотреть, что же представляет собой на самом деле этот человек, который волочит за собой победу, как послушную собаку. И я вернулась жить в Париж.
– В этом особняке?
– Нет, конечно. Это было невозможно. Но я часто сюда приходила, чтобы помечтать о… тех, кого нет больше. Так, например, я нашла в одном закоулке тот замечательный портрет. Очевидно, ваш отец спрятал его, потому что эта слишком воинственная картина не могла не вызывать в памяти вашей матери бесконечные битвы с Англией. И я любила приходить сюда. Несмотря на царившее здесь запустение, я чувствовала себя дома.
– А где вы жили?
– У одной подруги, умершей три месяца назад, что заставило меня искать другое пристанище. Но у нее я познакомилась кое с кем, кто живет в соседнем доме и охотно согласился сдать внаем две комнаты…
Она остановилась, и неожиданно лицо ее озарила улыбка, невероятно молодая и настолько лукавая, что Марианна буквально разинула рот. В одно мгновение невзрачная кузина помолодела лет на двадцать!
– …и я должна вам сознаться, – продолжала она, – что моя хозяйка – англичанка! Это та знаменитая мадам Аткинс, которая тоже пыталась спасти королевскую семью и особенно несчастного малыша – короля Людовика XVII. Мое имя привлекло ее ко мне, а ее невероятная доброта заставила забыть о ее национальности.
– Но, в конце концов, вы же бывали в этом доме. Не только сегодня. Я слышала, как вы спускались с чердака. Полагаю, вы должны знать секрет тайника.
195 
