очень нудно 
108 
– А что такое я «могла бы сделать»? Стало быть, вы можете меня в чем-то упрекнуть?
– Кажется, да... Вы забыли уже... Тионвилль?
– Ни к чему нам кричать и развлекать окружающих нашими спорами. Уже многие из них улыбаются. Правда, здесь даже такие развлечения редки. Но через какое-то время вы сможете предложить своим людям нечто более интересное: на деревьях – целые гроздья повешенных. Герцог объяснит вам, как это забавно. А теперь пропустите меня!
– Я вас не пущу! – возразил Филипп и схватил повод ее лошади.
В это время из-за поворота дороги на всем скаку выскочил еще один всадник, который должен был проявить настоящее искусство управления лошадью, чтобы не столкнуться со стоящими на дороге.
– Донна Фьора, слава богу! Я вас нашел! – с облегчением воскликнул Баттиста, едва переводя дух.
– Вы искали меня?
– Вас ищет монсеньор! Он потребовал немедленно вернуть вас в лагерь! У меня приказ любой ценой привести вас к нему.
– Закончим на этом, Баттиста! Теперь вы можете вернуться в лагерь и сказать вашему господину, что я отказываюсь возвращаться! Он потребовал, чтобы я сопровождала его в этом походе, но у меня больше не осталось мужества! Я увидела больше того, что в силах вынести! Передайте это ему!
– Это ваше последнее слово? – все-таки осмелился спросить он.
– Последнее. Простите меня, Баттиста. Я знаю, что это поручение не очень приятно, но...
– А я думаю, что дела еще хуже, чем вы думаете, – вмешался Филипп. – Что произойдет, если донна Фьора не вернется с нами вместе, Баттиста? Я уверен, что вы отвечаете за это... возможно, вашей головой?
– Но это невозможно! – возмутилась Фьора. – Герцог не может считать этого ребенка ответственным за мое поведение!
– Наоборот, это очень вероятно. Когда герцог Карл приходит в ярость, он больше не размышляет и не контролирует свои поступки, а вы, вероятно, сильно обидели его. Что вы ему сказали?
– Точно не могу вспомнить, но мне кажется, что я говорила о подлости... о трусости. Баттиста, прошу вас, скажите мне правду! Прав ли мессир Селонже?
В ответ молодой Колонна склонил голову.
– Но это же подлость! – произнесла с отвращением Фьора. – Неужели возможно до такой степени злоупотреблять своей властью? А вы, Филипп, как вы можете служить такому господину?
– Мне известны его достоинства и недостатки. Кроме этого, я поклялся ему в верности, когда он посвятил меня в рыцари, и повторил клятву при награждении орденом Золотого Руна.
– Вы дали клятву и мне, – напомнила Фьора.
– Одна клятва не освобождает меня от другой. Я возвращаюсь к нему, чтобы сражаться вместе с ним против швейцарцев, которые собирают армию. Вдобавок я получил послание от герцогини Савойской, что она выехала из Турина в Женеву. Мне необходимо его видеть, а вы... если вам так надо, – уезжайте! Возвращайтесь в Бургундию! Ждите меня в Селонже! Я вернусь вместе с Баттистой, и, поверьте, с ним ничего не случится! Я отвечаю за это!
Они долго смотрели друг другу в глаза, и Фьора почувствовала, как что-то в ее душе дрогнуло. Неужели случилось так, что страшные времена прошли и счастье возвращается к ней? В глазах Филиппа жила любовь, как и в ту ночь во Фьезоле, а ради этого она была готова вынести и гораздо большее. И Фьора улыбнулась ему с бесконечной нежностью.
– А если вы оба пропадете? Такое испытание будет мне не по силам! Вернемся, Баттиста. А вы, Филипп, продолжайте ваш путь, и если сможете... поберегите себя.
Она положила свою руку на его железную перчатку, и в карих глазах молодого человека зажглась искра веселья.
– Попробуйте поговорить о любви с женщиной вашей мечты, когда на вас все эти железки! – пробормотал он. – Не вспоминайте больше об этой глупой аннуляции, моя милая! Вы – моя нежно любимая супруга... и пусть Карл смирится с этим!
Через четверть часа Фьора и Леонарда вернулись в лагерь бургундцев. Баттиста Колонна проводил их до палатки, но, перед тем как сообщить результаты своей миссии, неожиданно опустился на колени перед молодой женщиной:
– Я никогда не забуду, что вы сделали для меня, мадам. И, если вам когда-нибудь понадобится моя жизнь, вы можете ею располагать!
– Такого дня никогда не наступит, Баттиста, но я вас все же благодарю, – с улыбкой кивнула Фьора.
Она проводила его взглядом, а затем повернулась к Леонарде, которая со своим обычным, философски спокойным видом доставала из саквояжа одежду.
– Что вы имели в виду, когда сказали мне, что позже сообщите, куда направляемся?
108 
