очень нудно 
46 
– Военный совет? Стало быть, ситуация куда серьезнее, чем вы мне ее обрисовали?
– Ничего подобного: я ничего не утаил от вас, во всяком случае, того, что знаю сам, но старая латинская поговорка учит: хочешь мира – готовься к войне. Именно это мы и собираемся делать.
Агноло Нарди и Деметриос еще долго беседовали под навесом в саду, потягивая вино. В доме на улице Ломбардцев царили тишина и покой. Агнелла и Фьора укладывали только что поглаженное белье, Леонарда спала, не чувствуя боли. Эстебан тоже спал на соломе в конюшне, а в конторах негоцианта каждый занимался своим делом: гусиные перья скрипели по страницам больших конторских книг, обернутых в пергамент. Один только Флоран предавался праздности. Сидя на ступеньке лестницы, он мечтал, глядя на Фьору, которая за разговором передавала хозяйке дома стопки скатертей и салфеток, которые та аккуратно укладывала в сундуки в большом зале. Одетая в белое льняное платье с вышивкой, изображающей гирлянду зеленых листьев, с волосами, заплетенными в косу, спадающую ей на плечо, она была как никогда похожа на принцессу из сказки, и молодой человек не сводил с нее глаз. Но Фьора этого даже не замечала. Зато Агнелла поймала этот жадный взгляд юноши и рассердилась:
– Тебе что, нечего делать? Я думала, что ты работаешь в саду!
Флоран поднялся с видимой неохотой и пробурчал:
– Мэтр Агноло сидит там с высоким человеком, и он просил меня удалиться.
– Он не сомневался, что ты пойдешь работать! Иди вымой руки, причешись и возвращайся за свою конторку. Я начинаю сожалеть, что доверила тебе сад.
Флоран пошел на кухню, оглядываясь на ходу, чтобы еще раз взглянуть на ту, которую про себя он называл «прекрасная дама». Агнелла сочувственно покачала головой и вернулась к своим делам:
– Этот юноша совсем потерял из-за вас голову, моя дорогая. Боюсь, что он уже больше ни на что не способен.
– Он забудет меня, как только я уеду! – улыбнулась Фьора. – К сожалению, из-за ноги моей дорогой Леонарды мне придется остаться еще на некоторое время, а мы вас, наверное, уже утомили.
– Утомили? Как вы могли такое подумать! Да для меня истинное удовольствие принимать вас, и я рада, что смогу подольше видеть вас у себя. Если б не этот несчастный случай, о котором я сожалею, вы бы уехали сегодня утром, не так ли?
– Да. Мессир Ласкарис очень дорог мне, и мы никогда не расстаемся. Он, так сказать, занял место моего дорогого отца, – призналась Фьора.
– Конечно. Но не лучше бы было, если бы место отца занял супруг? С вашей молодостью и красотой долго искать мужа не надо. Какой-нибудь сеньор сможет однажды завоевать ваше сердце.
– Я так не считаю, да и не хочу этого. Любовь причиняет больше страданий, чем радости. Спросите у юного Флорана.
– Мне очень хочется отправить его в Сюресне, чтобы он проветрил мозги. Сегодня вечером я поговорю об этом с мужем.
На следующее утро Деметриос и Эстебан попрощались с обитателями дома Нарди. Флорану было поручено проводить их до Компьеня.
Ему пришлось согласиться, хотя ему так не хотелось расставаться с Фьорой. Когда наступил час отъезда, юноша выглядел очень грустным. Садясь верхом на мула, он посмотрел на Фьору таким жалобным взглядом, что сердце ее дрогнуло. Она тоже была печальна – у Фьоры тяжесть лежала на сердце от того, что Деметриос уезжал без нее. Вероятно, он будет скоро находиться неподалеку от герцога Бургундского, изменившего всю ее жизнь. Фьора поняла, что успела сильно привязаться к этому молчаливому, мудрому человеку, появившемуся в ее жизни в тот момент, когда она уже и не надеялась на чью-то помощь.
Со своей стороны, Леонарда была сильно огорчена тем, что стала причиной этого расставания, но в душе думала, что божья воля сыграла здесь свою роль: она так горячо молила бога о том, чтобы он отвратил ее любимую от убийства, которое могло бы привести ее на плаху.
– Вам следовало бы поехать без меня! – вздохнула она с некоторым лицемерием.
– А вас оставить одну? Как бы ни были приятны Агнелла и ее супруг, они все-таки чужие для нас люди. Прекратите, пожалуйста, терзаться и думайте только о своем выздоровлении! Где о вас позаботятся лучше, чем здесь?
Леонарда была глубоко верующей женщиной и сильно огорчилась от того, что сломала ногу, выходя из церкви. Правда, эта церковь сразу же не понравилась ей. Дело в том, что Леонарда видела, о чем она, краснея, поведала потом Фьоре, – как публичные девки встречались около Сен-Мерри, бывшей для них чем-то вроде прихода.
46 
