9 
– Не сомневаюсь, но поймите, что, говоря это, я думаю не столько о себе, сколько о вашей молодой спутнице. Кто бы мог вообразить, глядя на эту красавицу, что это та самая...
– Расхваливать красоту донны Фьоры вы будете в другой раз! Расскажите-ка мне лучше, что произошло здесь после нашего отъезда?
Трактирщик так понизил голос, что Леонарда вынуждена была наклониться к нему поближе, чтобы лучше слышать:
– Настоящий кошмар! Нам даже не удосужились сказать, что «найденная» малышка была на самом деле дочерью двух тех несчастных, казненных на городской площади. И мы не знали также, что мессир Бельтрами бросил Рено дю Амеля, связанного, с кляпом во рту в старом доме для чумных, где он чуть было не умер от холода.
– Чуть было не умер, всего-то? Очень жаль! – покачала головой Леонарда. – Но я не понимаю, почему вас поставили об этом в известность. Мессир Франческо знал, что делал, и не в его правилах было кричать об этом на всех углах. Итак, дю Амель все-таки выбрался оттуда? Кто же оказался его спасителем?
– Один крестьянин. Он как раз проходил мимо и услышал стоны. Он-то и позвал на помощь. Это произошло через сутки после вашего отъезда.
– Нам еще повезло! И что же было дальше?
– Дальше все было совсем плохо! Мессир Рено отогрелся, пришел в себя, а потом началось такое! Несмотря на мои протесты, этот дом обыскали, чтобы найти человека, который «осмелился игнорировать правосудие сеньора»! Его, разумеется, не нашли.
– Это было бы удивительно! – слегка улыбнулась Леонарда.
– Я только сказал то, что я мог сказать: флорентийский торговец покинул Дижон накануне на рассвете и наверняка отправился в Париж, где у него были дела. Ни я, ни жена не сказали ни слова о ребенке, хотя мессир дю Амель решил во что бы то ни стало разыскать девочку. Мы ничего не сказали и о святом отце Шаруэ, кроме того, что тот уехал в то же самое время, что и его новый друг. Это было тем более просто, что мы ничего не знали о его намерениях.
– А ваш родственник, каноник Сен-Бенина, который продал вам за большие деньги старую колясочку? Он ничего не сказал?
– Никто о нем даже и не подумал.
– А ваши слуги, которые в курсе моего отъезда, все же что-то пронюхали. Разве их не допросили?
– Да, – ответил мэтр Гуте с видом оскорбленного достоинства, – но вам должно быть известно, что в мой дом входит не всякий, кто пожелает. Я очень серьезно отношусь к выбору своих слуг, и если они вошли в мой дом, они скорее дадут разрубить себя на части, чем рискнут быть выгнанными вон. Они вели себя так, как если бы они были глухи, немы и слепы. Они все как один поклялись, что мессир Бельтрами уехал в Париж, где он намеревался сдать в какой-нибудь монастырь найденного ребенка.
– За нами не было погони? – поинтересовалась Леонарда.
– Была. Городской судья послал людей в погоню за вами, но не в том направлении.
– Так, значит, все в порядке? Отчего же вам так не терпится выпроводить нас? Ведь все, о чем мы говорим, произошло много лет назад.
– Для некоторых, как, например, для мессира Рено, история по-прежнему актуальна, и если бы он узнал, что молодая женщина по фамилии Бельтрами находится в «Золотом Кресте»...
– Не понимаю, как он может узнать об этом, – удивленно вскинула брови Леонарда. – Он живет в Отоне, а ведь это не в двух шагах отсюда!
– Это он прежде жил в Отоне, – пояснил мэтр Гуте. – Теперь мессир Рено советник герцога и «лейтенант» канцлера в Дижоне. Это важная персона!
– Дьявол! Все эти назначения он получил в знак утешения за то, что оказался рогоносцем, так, что ли? Если я вас правильно поняла, он живет в Дижоне?
– Да, неподалеку отсюда. На улице Ласе, рядом с бывшим рыбным базаром. Там он купил себе дом, некогда принадлежавший слуге герцога Филиппа Храброго. Там он живет вот уже почти десять лет и почти не выходит из дома, разве что в канцелярию.
– Тогда чего же вам беспокоиться? – удивилась Леонарда.
– Дело в том, что он дружит со служащим, занимающимся постоялыми дворами и иностранцами. И не вам мне говорить, что мы держим книгу, куда записываем всех постояльцев. У меня нет ни малейшего желания вписывать туда Бельтрами.
– Так не вписывайте! – воскликнула Леонарда. – А так как мое скромное имя, возможно, тоже скомпрометирует вас, запишите имя доктора Ласкариса. Да, именно так: сегодня вечером вы приняли мессира Деметриоса Ласкариса, греческого врача, состоящего на службе у Лоренцо де Медичи, его племянницу, ее гувернантку, то есть меня, его шталмейстера и... его секретаря. Вам это подходит?
9 
