очень нудно 
37 
Дарси схватила меня за руку.
– Да что с тобой? – прошипела она.
Женщины, заполнившие столовую, находились в слишком глубоком трансе, чтобы хотя бы взглянуть на нас.
Я провел рукой по лицу.
– Не знаю, но, похоже, я хочу вернуться в свою хижину.
– О, – безжизненно протянула Дарси, а затем посмотрела куда-то мне за спину. – Убирайтесь отсюда, – пробормотала она себе под нос, – или я спущу на вас… – она поколебалась, но потом ее лицо озарилось, – Девлина. Спущу на вас Девлина.
В тот момент, когда она назвала имя, я почувствовал себя лучше. Глубоко вздохнув, зажмурил глаза и сжал кулаки.
– Ладно, а теперь расскажи, что это было. Я. Готов.
– Здесь вьются четыре потрясающе красотки, бывшие рабыни, которые тянут тебя в хижины, чтобы… ээ, поразвлечься с тобой. Я пригрозила им, что Девлин – так зовут призрака, которого я видела раньше – доберется до них, если нахалки не оставят тебя в покое.
Я задумался на минутку, а затем открыл один глаз.
– Насколько красивые?
– Холли Берри...
– Что Холли Берри?
– Моська по сравнению с любой из этой четверки.
Услышав эти слова, я повернулся на каблуках и направился к двери, ведущей на улицу, но Дарси схватила меня за руку.
– Пойдем. У тебя будет вся ночь для них. А сейчас у нас ужин и сеанс.
Когда мы вошли в столовую, я чуть не запаниковал. Две сестры, Нарцисса и Дельфия, сидели на противоположных концах длинного стола. Между ними с каждой стороны находилось по три женщины и пустой стул. Все шестеро гостий относились к тому типу дамочек, который мне ужасно не нравился: расфуфыренные, чрезмерно накрашенные, застывшие в неестественных позах с невыразительными лицами. Я начал разворот на свободу, но Дарси вцепилась в мою ладонь как маленькая акула. Если бы я попытался уйти, пришлось бы волочь ее за собой.
– Пойдем, – прошептала она. – Ты же актер, так давай, играй свою роль.
Заняв место напротив Дарси, я улыбнулся остальным сотрапезницам, и они безучастно моргнули мне в ответ. Даже миссис Хеммингс, на которой сейчас сверкало ожерелье, стоившее, вероятно, больше, чем я заработал за прошлый год, смотрела на меня так, будто видела впервые в жизни. Подумать только! Всего пару часов назад мои руки сновали по ее необъятному телу, погружаясь в мягкое белое тесто, и…
Я взглянул на Дарси.
– Холли Берри, да?
Дарси тихо гавкнула по-собачьи, после чего оглядела стол и произнесла:
– Простите, это все кашель.
Через некоторое время появились три молчаливые служанки в черной униформе и подали нам плошки с холодной закуской из креветок. Следуя указаниям Дарси, я ждал, пока она начнет есть.
Спустя десять минут я уже убедился, что она была права: женщины действительно находились под воздействием наркотика, поскольку, приступив к еде, они начали пробуждаться. По ходу вечера одурманенные одна за другой заявляли, что их сильно мучит жажда и пили воду стаканами. После трех стаканов водохлебки с извинением удалялись, а по возвращении выглядели намного лучше.
Я задался вопросом, не Дарси ли это организовала. Может она заставила женщин испытывать жажду и выпить так много, чтобы вывести наркотик из их организмов?
К четвертому блюду, гостьи начали раскрепощаться. Одна из них воскликнула:
– Боже правый! Что, черт возьми, на мне нацеплено? Я похожа на разъезжающего торговца бижутерией. Кто надевает жемчуг в такой час?
Я старался сохранять спокойствие, когда увидел, как сотня кусков зеленых в виде драгоценностей стаскивается с ухоженных рук и пренебрежительно швыряется на стол. Взглянул на Дарси и отметил, что та смотрит на сидящую с надутым видом Дельфию. А Нарцисса на противоположном конце стола так широко улыбалась, что стало интересно, а не приняла ли она несколько таблеток счастья.
Однако вынужден признать, что в глубине души верил, будто именно мое присутствие заставляло женщин идти вразнос.
Ладно, я плохой актер. И что с этим поделать?
Я вырос в семье ученых. Несколько лет назад услышал чьи-то слова: «Единственное душевное волнение в нашем доме случалось тогда, когда кто-то переворачивал страницу». Точь-в-точь как в моем детстве. Никаких самодельных пистолетов – что бы это ни было, да и мастерят ли их сейчас? Никаких компашек. Ничего, кроме чертовой учебы.
Мы с родителями ужинали вместе, и каждый вечер меня пытливо допрашивали о каждом слове, произнесенном моими учителями. Все учителя ненавидели моих родителей. Если я сообщал отцу, что мы изучаем Солнечную систему, он писал план урока на двадцать одну страницу для моей преподавательницы и вручал его ей вместе с метровой стопкой книг, по его мнению, обязательных к ознакомлению. И это в начальной школе.
37 
