Глава 1

Как-то вечером герцог Веллингтон работал у себя в комнате на Даунинг-стрит. Элдон, раскинувшись в кресле, уютно покуривал трубочку (он презирает сигары, почитая их новомодным баловством) у жаркого камина, куда Серингапатам только что подкинул очередную порцию лондондеррийских черных алмазов. Однорукий Гардиндж за конторкой неловко корябал военный бюджет на листе почтовой бумаги с золотым обрезом. Самодовольный Рослин, облокотясь на каминную полку зеленого мрамора, с безграничным презрением взирал на чудаковатого старого штафирку напротив и временами косился на отражение своей собственной щеголеватой фигуры в превосходном зеркале, обрамленном завесой узорчатого малинового бархата; Каслри на оттоманке то и дело шумно позевывал, а мистер секретарь Пиль, усевшись на резной табурет, что-то подобострастно нашептывал в ухо герцога, занятого сложным расчетом, пока тот не глянул так, что мистер секретарь в мгновение ока отлетел к противоположной стене. При виде этой трагической катастрофы Рослин шмыгнул к своей конторке, которую покинул без дозволения главнокомандующего. Гардиндж только презрительно крякнул, оглянувшись через плечо на распростертого штатского. Элдон вынул изо рта трубку и воздел старческие руки в жесте, выражавшем отчасти ужас, отчасти изумление. Каслри сполз с подушек под стол, где и остался тихо лежать, а герцог Веллингтон, не заметив произведенного им замешательства, продолжал разбираться в столбцах чисел, которые бедный Визи, сраженный недугом, оставил в полнейшем беспорядке.

Покуда они предавались этим занятиям, снаружи раздались тяжелые шаги. Дверь открылась, и в комнату проскользнула маленькая старушка, закутанная так, что было видно только лицо. Никто не удивился ее появлению, ибо это была одна из прославленных маленьких королев. Старушка подошла к герцогу и протянула ему письмо, написанное кровью и запечатанное красным воском с оттиснутыми на нем словами «le message d’un revenant» ^[16]. Герцог почтительно взял послание и прочел, попеременно краснея и бледнея от необоримых чувств. Покончив с чтением, его светлость заходил по кабинету, словно силясь успокоить мысли, затем резко остановился и велел всем выйти; они подчинились. После недолгого молчания герцог спросил фею, настоящее ли это письмо или фальшивка. Она сделала знак рукой, и тут же появились король и две остальные королевы. Все они преклонили колени, потом вытащили палочки, украшенные слоновой костью, поцеловали их и сказали: «С помощью этих палочек мы управляем сердцами смертных. Ими и своей волшебной силой ручаемся, что не лжем. Это письмо не фальшивка». И, договорив, все трое исчезли.

Его светлость немедля позвонил в колокольчик и велел вошедшему слуге оседлать самую быструю лошадь в конюшне. Приказание было тут же исполнено, и герцог, облаченный в георгианский плащ ^[17]с широким армейским ремнем и медную каску с большим черным плюмажем, вскочил на горячего коня и, пришпорив, пустил его с места в карьер. Вскоре Лондон и окрестности остались позади. Герцог скакал без устали и к рассвету узрел гордые башни поместья Стретфилдси, розовеющие в первых утренних лучах, над раскинувшейся вкруг них древней дубравой. Все обширные владения герцога простирались перед его глазами: мирные деревушки средь вековых лесов, тучные нивы до самого горизонта, белые домики, утопающие в садах, и великая река в обрамлении пышной зелени. Все это принадлежало ему, все было добыто его непобедимым мечом — памятник, который благодарная Англия воздвигла своему защитнику.

  18