очень нудно 
111 
Королю не замедлили сообщить, что Агнес Меранская – черноволосая, смуглая, высокая и ничем не напоминает ни блондинку Изабеллу де Эно, ни рыжеволосую Ингеборгу.
Облегченно вздохнув, Филипп Август отправился в Компьень, где вскоре должна была состояться его встреча с невестой.
Узнав о приближении кортежа, Филипп в парадном облачении с непокрытой головой вышел к воротам замка. Вскоре на дороге показались конные знаменосцы, а за ними кареты, которые сразу же обступила толпа жителей Компьеня.
Филипп в нетерпении подходил все ближе, пока наконец не увидел девушку… Глядя на нее восторженно, хотя и не без боязни, он застыл на месте, не в силах сделать больше ни шага.
Королевская свита замерла в ужасе. Неужели все снова повторится?
Но нет, на этот раз все совсем по-другому. Это было не оцепенение при виде завораживающей, сверхъестественной красоты, а самая обычная, причем взаимная любовь с первого взгляда.
Да-да, Агнес влюбилась в Филиппа в тот же миг, когда и он полюбил ее!
– О Господи, какие чудесные у нее глаза, – прошептал очарованный красотой невесты Филипп. – В ее взгляде столько любви и тепла! Не может быть, чтобы я был опять околдован.
Агнес медленно приближалась к жениху, с любопытством присматриваясь к королю, о котором ей столько рассказывали. Хотя он был совершенно лыс, Агнес сочла его красивым. Его исполненный королевского достоинства взгляд был в то же время мягким и нежным.
«Должно быть, он сильный и страстный, – подумала Агнес, – и с ним приятно делить ложе».
И она не ошиблась.
Их пышная свадьба состоялась на следующий день, а наступившая затем брачная ночь стала первой в ряду ей подобных, исполненных ничуть не меньшей страсти и любви.
Наутро в зал, где до рассвета пировали гости, вбежал королевский слуга и громко объявил:
– Ночь прошла как нельзя лучше!
Гости зашумели, заволновались.
– Правда ли это? – слышалось отовсюду.
– Разумеется, я же стоял за дверью… – обиженно сказал слуга. – Да и простыня, свидетельствующая о девственности Агнес, уже выставлена на всеобщее обозрение.
Так началась великая и страстная любовь. Король наконец был счастлив.
Между тем Ингеборга, о которой все забыли, по-прежнему страдала и тосковала в далеком монастыре. Узнав о браке Филиппа Августа и о том, как страстно он влюблен в Агнес, отвергнутая королева целыми днями рыдала, спрашивая себя, чем же она, Ингеборга, виновата в том, что король ее возненавидел.
Пока Ингеборга томилась в монастырской келье, ее брат Кнут Датский слал к Папе все новых послов, требуя справедливости. Однако Папа Целестин III в свои девяносто два года не осмеливался выступить против французского монарха и ограничился лишь благословением Ингеборге.
Так продолжалось целых полтора года. Все это время знать и простолюдины радовались счастью своего повелителя, но, увы, оно оказалось недолгим. Вскоре из Рима пришло грозное послание.
В январе 1198 года умер старый Целестин III, а новый Папа был человеком непреклонным. Рассчитывать на скорую кончину Иннокентия III не приходилось – Лотарио де Сеньи было всего тридцать восемь лет. Он происходил из знатного римского рода и наперед решил не церемониться с французским монархом и заставить его подчиниться своей воле. Выступив в защиту Ингеборги, Папа приказал Филиппу Августу отослать от себя Агнес, которую назвал наложницей и самозванкой, и вернуть из монастыря законную супругу.
«Рим отменил приговор французских прелатов и считает Ваше Величество двоеженцем», – писал Иннокентий III.
В страшном гневе король разорвал папскую грамоту и не ответил Иннокентию, но вскоре из Рима прибыл легат с новым посланием.
– Передайте Его Святейшеству, что Агнес моя супруга и никто не вправе разлучать нас, – спокойно ответил Филипп.
Французский король давно не мальчик, да и не простой дворянин – он могущественный владыка великой страны, и Папе Римскому без него не обойтись. Если Папа хочет, чтобы в его споре с императором Священной Римской империи Франция приняла сторону наместника святого Петра, Иннокентий III должен будет за это заплатить, рассуждал Филипп.
С другим Папой Филипп, возможно, и договорился бы, но только не с Иннокентием III – недаром он прослыл одним из самых сильных, но и самых грозных Пап в истории церкви. Его легат, искусный дипломат Петр Капуанский, прибыл во Францию с совершенно недвусмысленными указаниями. В случае неповиновения Папа велел пригрозить Филиппу отлучением от церкви, и не одного только короля, но и всего королевства!
111 
