очень нудно 
52 
– Да, Шинон действительно город необыкновенный, – согласился Адальбер. – Где-то я читал, что есть легенда, будто основал его Каин и его исконное имя Каинон. Еще откуда-то знаю, будто в замке необыкновенное эхо: если отойти от него подальше и издать клич древних друидов «хэ-хок!», то, если не ошибаюсь, оно повторит его десять раз.
– А почему именно этот клич, а не другой? – заинтересовался Альдо.
– Я не сказал, что с другим такой фокус не пройдет, но в памяти остался именно этот, потому что соседний лес был когда-то священным для друидов. И мне вдруг показалось, профессор, что именно вы нам рассказывали об этом на своей лекции.
– Вполне возможно! Я вам рассказывал столько историй, которые совершенно неожиданно приходили мне в голову, – отозвался профессор, весело махнув рукой, и тут же вновь оседлал любимого конька: – Но история моего обожаемого города не останавливается на Жанне д’Арк…
– Еще бы! Здесь жил наш прославленный Рабле, его домик так и стоит в Девиньере, совсем неподалеку от Шинона.
– Кроме Рабле, Шинон помнит и другие, не менее яркие личности! Я бы назвал имя настоящего демона – Чезаре Борджиа!
– Неужели он приезжал сюда? – ахнул Морозини.
– А вы этого не знали?
Морозини на секунду задумался.
– О Чезаре Борджиа я знаю, что он приезжал во Францию и привез Людовику ХII разрешение на расторжение брака с бедняжкой Жанной Французской, дочерью Людовика XI, с ангельским характером, но такой дурнушкой! После чего Людовик женился на Анне Бретонской, вдове своего родственника Карла VIII, а Чезаре за свою услугу хотел получить в жены французскую принцессу и французский титул, но я не знал, что приезжал он именно сюда. Людовик XII охотнее всего жил в своем замке в Блуа…
– В тот момент там шли большие строительные работы. Поэтому встреча произошла в Шиноне. Воспоминание о приезде Борджиа запечатлелось в памяти славных горожан. Они вспоминали о нем с несказанным удивлением, как если бы к ним приехал Великий турок. Никогда еще они не видели такого количества мулов, нагруженных кладью, столько слуг, менестрелей, музыкантов с лютнями и тамбуринами, столько псарей, конюхов и пажей, разодетых в золото и пурпур. Сам Чезаре сиял таким изобилием жемчужных нитей, драгоценных камней и золота, что походил на рождественскую елку еще до того, как наряженные елки стали во Франции обычаем. На шляпе Чезаре, привлекая всеобщее внимание, красовалось престранное украшение: химера из золота с красной и белой эмалью, с телом, выполненным из огромного изумруда. Другие изумруды и рубины служили оправой для большой жемчужины неправильной формы, изображавшей скалу, в которую вцепилась когтями химера. Разумеется, на Чезаре были и другие украшения, их было даже слишком много, но это было самым потрясающим. Украшения Борджиа вызывали не только восхищение, но и улыбки, их изобилие выдавало выскочку. Этот человек, которого Людовик XII только что сделал герцогом Валентинуа, был всего-навсего сыном Папы Александра VI, кардиналом-расстригой с руками по локоть в крови, начавшим свои убийства с собственного брата. Наблюдая за беспримерным маскарадом со стены замка, король с опасением спрашивал себя, не слишком ли дорогую цену придется ему заплатить за папскую буллу, если придется выполнить все требования гостя. Герцогство Валентинуа было пустяком по сравнению с другим его требованием, он желал взять в жены французскую принцессу. Одна из двух возможных невест, Екатерина Арагонская, уже отказалась от жениха, заявив с насмешкой, что не желает именоваться «кардинальшей». Оставалась Шарлотта д’Альбре, но и она не хотела отдать свою руку известному убийце. Начались долгие переговоры и уговоры, в конце концов от девушки добились согласия. В январе 1499 года Людовик XII женился на своей долгожданной бретонке, а 12 мая Шарлотта сказала «да» Чезаре, но Шинон не видел их свадьбы, она состоялась в только что обновленном Блуа. После свадьбы супруги отправились в маленький замок Ла Мотт-Фейи, где очень скоро Шарлотта осталась в одиночестве ожидать появления ребенка. В сентябре Чезаре вновь вернулся в Италию, собираясь помочь Людовику XII в завоевании Милана, который тот считал своим наследством по линии бабушки Валентины Висконти. Шарлотта так больше и не увидела своего супруга. Сожалела ли она об этом, история умалчивает. Но память о Чезаре Борджиа в здешних местах осталась надолго.
52 
