очень нудно 
58 
– Допустим. И все-таки очень странно…
– Комиссар! – Голос де Комбо-Рокелора прозвучал решительно. – Попросите вашего подчиненного умерить свое недовольство. Раненый нуждается в немедленной медицинской помощи и в первую очередь в рентгене. Те, кто его подобрал, все сделали добросовестно, но у него на теле многочисленные раны.
Санитары уже подошли с носилками, положили на них раненого и понесли. Устроив его в машине, они сели рядом, «Скорая помощь» включила сирену и унеслась. Комиссар Дежарден распорядился:
– Желе! Вы и ваши люди прочешете эту поляну мелким гребешком! Мы должны знать, кто сюда доставил этого журналиста. Я с этими господами поеду в больницу. Все, что узнаю, сообщу. Приказ поняли? Выполняйте!
Как бы ни был упрям инспектор, он прекрасно знал: если комиссар говорит таким тоном, не стоит ему противоречить. Поэтому он воздержался от комментариев, раздал задания двум своим помощникам и принялся за работу. Комиссар и профессор тем временем уселись на заднее сиденье в автомобиле Альдо, который тот уже успел развернуть.
– А теперь, господин профессор, – заговорил комиссар, устроившись поудобнее, – расскажите мне все в подробностях. Что за люди подняли вас по тревоге?
– Я знаю о них не больше. Телефонный звонок раздался около восьми, и незнакомый женский голос сообщил мне, где я могу найти Мишеля Бертье, добавив, что в ее доме было сделано все возможное, чтобы ему помочь, но он нуждается в срочной госпитализации. Не будь его состояние таким тяжелым, я бы не рискнул призывать на помощь полицию, которая видит в нем убийцу, тогда как он всего лишь несчастная жертва точно так же, как бедный Дюмен.
– Тяжелое состояние и есть лучшее доказательство его невиновности, не так ли?
– Не всегда. Для этой женщины было очень важно, чтобы те, кто причинил журналисту увечья, считали его мертвым и продолжали пребывать в этом заблуждении.
– Но опасность со временем пройдет, не так ли?
– Безусловно. Те, кто подобрал его, предпочтут оставаться в тени. Если бы он вскоре умер, его вернули бы на то место, откуда подобрали. Я логично рассуждаю, не так ли?
– Ваша собеседница связывала между собой убийство Дюмена и похищение журналиста? Подозревала, что то и другое совершили одни и те же люди?
– Ей казалось, что нет. Но я подчеркиваю – «казалось».
– А вам как кажется?
– Мне кажется, что она говорила от имени друзей, которые во что бы то ни стало хотели остаться неизвестными, и сама она, вполне возможно, ничего не знала об этом деле.
– Само собой разумеется, голоса вы не узнали?
– Конечно, нет! Тем более что, могу поклясться, он был изменен.
Альдо с Адальбером молчали как рыбы, стараясь не пропустить ни единого слова. Их молчание в конце концов привлекло внимание полицейского:
– А вы, господа? Вам нечего мне сказать?
Ответ взял на себя Видаль-Пеликорн:
– Мы, к сожалению, знаем еще меньше профессора, поскольку приехали к нему по его срочному вызову.
– А вы не думаете, что было бы гораздо естественнее, если бы эта женщина обратилась к нам, а не к профессору?
– Если она хотела сохранить тайну, для нее было естественным обратиться к профессору, а не в полицию. А поскольку профессор знал, как близко к сердцу мы принимаем участь Бертье, он, недолго думая, позвонил нам, тем более что наша машина ездит быстрее… И не с таким шумом.
– Что вы намерены делать дальше? Возвращаетесь домой?
– Сначала мы сообщим новости жене Бертье, – вступил в разговор Морозини, – и положим конец ее неведению. Если она решит приехать сюда, мы предложим ей посильную помощь. Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?
– Конечно, нет. Мне бы даже хотелось попросить вас побыть еще какое-то время с нами. На тот случай, если у меня появятся какие-то вопросы.
– Понимаю, понимаю, – процедил Адальбер, и ноздри у него раздулись, что всегда служило признаком раздражения. – Но я бы на вашем месте направил свои усилия на замок. Ведь Дюмен работал слугой в замке, не так ли?
– Не волнуйтесь, Адальбер, – успокаивающим тоном произнес профессор. – Комиссар свое дело знает.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь, но…
– А мне непонятно следующее, – прервал друга Альдо. – Почему машину отправили в Луару, а Бертье бросили, не знаю уж где, еще живым?
58 
