очень нудно 
95 
Пиппа суетилась около нее. Она сняла остатки разорванной муслиновой накидки, вымыла всю ее водой, разбавленной соком апельсина, затем из маленькой баночки достала немного мази и смазала ею царапины, произнося успокаивающие слова, не забывал при этом следить краем глаза за необычным пришельцем.
– Так, моя голубка! Все скоро пройдет! Поспишь ночку – и все пройдет!
– Я согласен, нужно ночку поспать, – сказал Деметриос, – но не здесь! Одень ее во что придется. Я увожу ее.
Мгновенно к Пиппе вернулась ее напористость. Она вскочила на ноги и встала перед греком в воинственной позе, угрожающе поигрывая мускулами.
– Ты никого не уведешь! Ты и так мне уже навредил, убив хорошего клиента! Но ее я оставляю себе! Понял?! Кто ты, в конце концов? Просто нищий, и все! А у меня найдется пара здоровых парней, которые живо вышвырнут тебя. Не говоря уж о том, что я могу позвать гвардейцев. И я скажу им всю правду, что ты убил благородного человека, и за это тебя повесят! И то верно… почему бы мне не позвать их сейчас же?
Она собралась закричать, но в этот момент Деметриос вытянул вперед руку, раздвинул пальцы и приблизил их к глазам женщины. Она замерла на месте, икнув и раскрыв рот. Не меняя положения, грек приблизился к ней на шаг, Пиппа отступила на шаг, и так они двигались до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену, прямая как палка. Черные глаза Деметриоса, прикованные к ней, горели как две свечи.
– Ты никого не будешь звать, Пиппа, – спокойно сказал он, не отводя от нее глаз. – А будешь подчиняться мне… Ты меня слышишь?
– Да… Да, я тебя слышу! Говори! Я подчиняюсь тебе! – Голос у нее стал совсем другим, далеким…
– Тогда слушай: ты оденешь эту молодую женщину и проводишь нас до дверей. Затем ты позовешь своего брата, и, когда твой дом опустеет, вы оба отнесете тело на берег реки, а там, привязав камень побольше, бросите его в воду. Затем вы вернетесь. Только после этого ты проснешься, но ты забудешь все, что здесь произошло. А что касается твоей пленницы, она убежала в то время, как вошедшая сюда пьяная компания затеяла драку…
Казалось, вся его сила была сосредоточена во взгляде и в руке, которыми он пригвоздил Пиппу к стене. Он четко произносил каждый слог, чтобы они как следует отпечатались в ее мозгу. Глаза ее оставались широко раскрытыми, но сама она не шевелилась. Она походила на статую, которую Фьора с изумлением разглядывала.
После небольшой паузы Деметриос спросил:
– Ты поняла мой приказ?
– Да.
– Ты его выполнишь? Ничего не забудешь?
– Ничего не забуду…
– Тогда иди выполняй! – добавил он громким голосом и медленно опустил руку.
Пиппа качнулась, как будто у нее убрали подпорку, и начала двигаться, жесты ее были странными, как у заводной куклы. Она одела Фьору, которая не осмеливалась пошевельнуться, подала ей одежду, в которой та была, когда попала сюда и которую она достала из сундука: рубашку, белое монашеское одеяние, сандалии из плетеной веревки. Деметриос поднял валявшийся на полу плащ Пьетро и набросил его на молодую женщину, укрыв ее при этом целиком, и протянул ей руку.
– Идем! – сказал он, – и ничего не бойся! Она проводит нас до дверей, как я приказал ей…
Пиппа спокойно, как если бы она была одна, зажгла свечу от канделябра и направилась к двери. Но Фьора не подчинилась руке, которая ее увлекала к выходу:
– А Хатун? Я не могу уйти без нее!
– Татарочка, твоя верная служанка? Где она?
Фьора взмахнула рукой:
– Я не знаю. Где-то здесь, в доме… с мужчиной… Надо обязательно найти ее!
Деметриос нахмурил брови:
– Нам нельзя рисковать. Дом большой, и мы не сможем обыскать его. К тому же я не смогу усыпить кучу людей, как сделал с этой женщиной. Придется уйти без нее.
– Нет! – воскликнула Фьора. – Я не могу оставить ее здесь. Бог знает только, что с ней может случиться, если мы ее оставим с этими демонами!
– Я не думаю, что ты в силах ее защитить. Но успокойся: она ничем не рискует. Пиппа слишком хорошо знает цену красивой девушки. А завтра я пошлю искать ее. Вираго не может долго противиться такому аргументу, как золото, и она его получит. А сейчас идем, надо спешить!
Пиппа ждала их на пороге, как хорошо вышколенная служанка. Когда Деметриос и Фьора присоединились к ней, она пошла вперед, подняв свечу, чтобы освещать дорогу. Они прошли по коридору, погруженному в темноту, который вывел их во внутренний двор. Послышались веселые крики и смех, когда они проходили под сводами лестницы. Они раздались так близко, что беглянку охватил страх при мысли о том, что откроется дверь и кто-нибудь остановит их.
95 
