Последние отзывы

  73  

– Малышке вздумалось поразмяться? – любезно осведомился он.

– Идите к черту! – отрезала беглянка и повернулась к Пьеру Бо. – Неужели вы вообразили, что какие-то вульгарные деньги способны меня остановить? Я же сказала: проводите меня до станции! Там я подпишу чек, и вы сможете катить восвояси.

Появление подкрепления в лице начальника поезда ничего не изменило: миссис Каррингтон твердо решила сойти со Средиземноморского экспресса в Боне, и никакая человеческая сила не могла заставить ее передумать.

– Как пожелаете, мадам, – вздохнул начальник, – но хотя бы поднимитесь в вагон, чтобы мы доставили вас на станцию! Тут осталось еще порядком – неужели вы намерены преодолеть это расстояние пешком?

Александра посмотрела на свою обувь, которая и впрямь не была предназначена для длительных переходов и уже начала доставлять ей неудобство.

– Хорошо, – решила она, – но только на локомотиве! Тогда вы не посмеете запамятовать, что обещали остановиться!

Ее так и не удалось отговорить; спустя несколько мгновений она уже стояла на подножке тяжеловесной черной махины под охраной начальника поезда. Таким способом миссис Каррингтон и въехала в Бон, чем несказанно удивила начальника местной станции, который не помнил, чтобы у него когда-нибудь останавливался Средиземноморский экспресс. Он был готов оказать любые услуги слегка тронутой красавице американке, которой он был обязан этой невероятной случайностью: теперь ему будет, о чем вспоминать на пенсии.

Предоставив неумолимой пассажирке самостоятельно решать вопросы, возникшие из-за ее мстительного поступка, Пьер Бо, отказавшись от заранее проигранного сражения, вернулся к себе в вагон. Поднявшись на подножку, он оказался нос к носу с Жаном Лорреном, переполненным хитростью и злорадством, не упустившим из виду эпизод, героиней которого стала миссис Каррингтон.

– Импульсивная, но примечательная особа, не правда ли? – бросил он. – Можно ли узнать, что за муха ее укусила?

Журналист был сейчас как две капли воды похож на кота, приготовившегося слопать мышь: уж больно у него блестели глаза и отвисла губа. Казалось, он сейчас начнет облизываться. Проводнику это не очень понравилось, какую бы обиду ни нанесла ему бывшая мисс Форбс.

– Я всегда говорил, – со вздохом ответствовал он, – что в этих вагонах стоит страшная жара! Молодая дама стала жертвой… теплового удара.

– Дружище, и не подумайте, что я этим удовлетворюсь. Я поездил по ее стране и знаю, что в их пульманах вообще в пору задохнуться. Подобно всем американкам, миссис Каррингтон – заядлая путешественница, и…

– Даже великая путешественница может заболеть клаустрофобией. На беду, именно это и произошло, – закончил за него Пьер Бо со столь невинным видом, что собеседник чуть было не поверил ему, но хитроумие все же одержало верх:

– Тогда почему она не сошла в Дижоне? По-моему, так было бы проще и… дешевле.

– Сударь, – молвил проводник безукоризненно вежливо, – вряд ли столь умудренному опытом человеку, как вы, следует напоминать о странных изгибах женской логики. Американские леди привыкли, чтобы их капризы исполнялись мгновенно. Кроме того, денег у них куры не клюют. Миссис Каррингтон поступила точно так же, как поступила бы у себя дома, только и всего.

– Возможно, вы и правы, – проговорил Лорран, отходя. Поезд медленно покатился по рельсам.

Через окно в вагонной двери Пьер Бо проводил глазами Александру, которая, сидя в кабинете у начальника станции, беседовала с ним столь же непосредственно, как если бы находилась в великосветском салоне. Славный чиновник определенно стал жертвой ее обаяния. Что ж, тем лучше! Пусть эта несносная женщина выкручивается, как может. Лично он решил никогда больше с ней не связываться, даже если судьбе будет угодно устроить им третью по счету встречу.

Был момент, когда он, пытаясь уговорить ее вернуться в вагон, хотел было использовать в качестве довода то обстоятельство, что герцог де Фонсом сошел в Дижоне, не словом не обмолвившись о причине своего решения; однако это только укрепило бы у нее подозрение, что они сообщники. Нет, этот неприятный эпизод нужно как можно быстрее забыть!

Пока поезд уходил в бургундскую ночь, проводник провел несколько минут в купе, которое украсил цветами Фон-сом. Он обожал розы и сейчас сожалел, что их прелесть и дурманящий аромат так никому и не принесли пользы; что ж, он станет время от времени наносить им визит.

  73