очень нудно 
109 
— Тогда я пойду с вами. Мне теперь нечего бояться:
Ла Тремуйля везут в Монтрезор. Если меня арестуют, то вы освободите.
— Тремуйля увезли, а вот его супруга уже там, наверху. Выходя от короля, я увидел, как она бежала как безумная по коридору замка, полураздетая. Я было бросился за ней, но она опередила меня и по маленькому мостику проскочила в башню. Теперь она там.
— И вы пытаетесь не пустить меня туда? — в отчаянии воскликнула Катрин.
Вырвавшись от Гокура, она побежала по узкой лестнице, прыгая через две ступеньки, словно кошка. От ненависти у нее словно выросли крылья. Радуясь предстоящей встрече с врагом, она даже не подумала об оружии. Но и та, другая, вряд ли была вооружена. Победные колокола звенели в ушах Катрин… Она ничего не слышала, кроме этого триумфального марша!
Запыхавшись от бега, она остановилась на пороге комнаты, где перед ее глазами предстало неожиданное зрелище: мадам Тремуйль в одной ночной рубашке копалась в ящиках, вынимая и складывая перед собой в кучу драгоценности. Судя по невероятному беспорядку в комнате, она уже пошарила в других ящиках и ларцах.
Катрин презрительно улыбнулась… Эту женщину исправит только могила. Покушаются на ее мужа, а она больше тревожится не за его судьбу, а за наследство…
Поглощенная своим занятием, мадам Ла Тремуйль ничего не видела вокруг себя. Катрин потихоньку вошла и схватила кинжал, валявшийся на полу в нескольких шагах от графини. Катрин не могла побороть в себе отвращения, заметив кровь на рубашке мадам Ла Тремуйль. Неожиданно та встрепенулась и застыла, словно ей не хватало воздуха. Катрин увидела, как она протянула руку к пламени ночника, стоявшего на треноге. В ее руке блеснул черный, бриллиант! Бриллиант, принадлежавший Катрин!
Никогда еще ей не приходилось видеть на лице человека подобного выражения алчности. Глаза графини выкатились из орбит, губы стали сухими. Значит, именно за ним она пришла сюда. От возбуждения ее начало трясти… Но ледяной голос Катрин заставил ее вздрогнуть.
— Верните мне его! Это мой бриллиант!
Графиня выглядела растерянной, но ее глаза постепенно стали сужаться, и растерянность сменилась жестокостью.
— Вам? Да кто вы такая?
Катрин усмехнулась и вышла на середину комнаты. Свет ночника упал на ее стройную фигуру, одетую в мужской костюм.
— Посмотрите, посмотрите получше на меня! Вы никогда меня не видели?
Прижимая бриллиант к груди, графиня подошла, вглядываясь в ее лицо, прикрытое черным капюшоном, словно накрахмаленной траурной вуалью. Сбитая с толку мужским одеянием, она покачала головой.
— Меня звали Чалан… — насмешливо начала Катрин. Графиня засмеялась и порывисто отвернулась.
— Вполне возможно. Твое лицо мне всегда было совершенно безразлично. Тебе повезло, что ты удрала от меня. А теперь убирайся, девка.
Улыбка сбежала с губ Катрин. Она схватила за руку своего врага и, дернув, заставила повернуться.
— Слушай меня, проклятая. Я тебе говорю, что это мой бриллиант. Ты и твой боров украли его у меня.
— Убирайся! — раздраженно повторила графиня. — С каких это пор у подобных тебе потаскух завелись такие бриллианты?
— Я вовсе не цыганка. Я приняла такой вид, чтобы покарать тебя и твоего мужа. Посмотри на меня получше! Во мне больше ничего нет от дочерей Египта… Мои волосы и брови светлые.
— Кто же ты такая? Скажи и убирайся к дьяволу, ты мне делаешь больно!
Катрин медленно уперла острие кинжала в белую грудь.
— К дьяволу пойдешь ты. Я, Катрин де Монсальви, отправлю тебя в ад.
— Монсальви?
Графиня прошептала это имя, и в ее глазах отразился страх.
Лезвие кинжала начало впиваться в тело. Появилась кровь. Пальцы Катрин побелели, сжимая рукоятку кинжала, а графиня застонала от боли. Молодая женщина стиснула зубы.
— На колени, — прохрипела она. — На колени! И проси прощения у Бога за все страдания, которые ты причинила моему мужу, за Жанну, выданную тобой, за попранное королевство, за тысячи невинных душ…
— Сжальтесь! — застонала графиня. — Не убивайте! Это не я…
— К тому же ты и труслива! На колени! Ярость придала Катрин невиданную силу. Мадам де Ла Тремуйль медленно опустилась на колени… Но, к несчастью, голос Гокура на секунду отвлек Катрин.
— Мадам Катрин, вы не должны убивать эту женщину, она принадлежит нам!
И хотя она отвлеклась лишь на какое-то мгновение, ее противница воспользовалась этим. Изогнувшись, как змея, она освободилась от Катрин, схватила ее руку и вырвала кинжал. Катрин очутилась один на один, безоружная, против разъяренной фурии, сверкавшей глазами и скрипевшей зубами.
109 
