21 
– Мне очень жаль. Но мне не было известно об этом, ведь ты ничего не говорил о своем горе. Я согласна, нет ничего хуже для родителя, чем потерять свое дитя и винить себя в произошедшем. Соболезную, – сухо проговорила она.
– И я не дам этому повториться.
– Я помню… Ты говорил, что был женат.
– Ее звали Синди, мы познакомились, когда я окончил колледж. Наши отношения развивались слишком стремительно. Она оказалась беременна прежде, чем я успел разобраться, что к чему…
– Скажите, какая коварная! – поддела его Анна.
Таннер бросил на нее гневный взгляд, но продолжал:
– Именно. Она стала форсировать женитьбу. Мы поженились, родился сын Зак. Я души в нем не чаял. А накануне празднования его первого года жена объявила мне, что Зак не мой сын. Она решила, что настало время рассказать, как незадолго до нашего романа с ней порвал ее бывший любовник, от которого она была беременна. Тогда-то Синди и переключилась на меня, решив, что такой простачок, каким я был в ту пору, вполне сгодится на роль подставного папаши. Она бы и не подумала мне рассказывать об этом, если бы отец Зака не предъявил свои права на ребенка. Синди затеяла процедуру развода. Оказывается, та любовь в ней не угасла. А я был всего лишь на замене. Я боролся за сына. Тогда только появились достоверные методики проверки отцовства. Благодаря им биологический отец отсудил Зака. Суду было безразлично, где он был, когда Зак родился, начал ходить, заговорил, назвав папой именно меня, а не его. С тех пор я сына не видел.
– Так он жив! – воскликнула Анна с облегчением.
– Конечно, жив! – крикнул Таннер.
– С твоих слов можно было понять… А, ладно, не имеет значения, – махнула она рукой на досадное недоразумение. – Очень жаль, что так получилось. Согласна, эти двое обошлись с тобой подло.
– Я не намерен проходить это второй раз, – заявил Таннер.
– Тебе не нужно бороться за права опеки над этим ребенком. Я не собираюсь их оспаривать, если ты не будешь загонять меня в угол своими параноическими ультиматумами. Если тебя предала Синди, глупо подозревать такую подлость в каждом человеке без разбора. И я не намерена оправдываться перед тобой и доказывать, что у меня нет ничего подобного на уме только потому, что ты уже был однажды кем-то обманут… Теперь что касается раздельной опеки. Я собираюсь бороться за перевод в Брюссель…
– Я должен иметь возможность быть рядом, когда ребенок появится на свет, – категорически перебил ее Таннер.
– Не такие у нас с тобой отношения, – возразила Анна.
– Ты хочешь рожать ребенка в чужой стране? Это безрассудство, Анна. Подумай сама. Твои родители быть там вряд ли смогут. А если случатся осложнения? Кто тебя поддержит, кто возьмет на себя урегулирование формальностей? И как ты будешь работать с грудным ребенком? Я не допущу, чтобы няня проводила больше времени с моим ребенком, чем его родители!
– Вот как ты намерен выстраивать свою линию?! Это гнусная спекуляция, Таннер!
– Ты со своей непримиримостью не оставляешь мне выбора! – бросил он.
Анна остановилась посреди тротуара и зажмурилась, стараясь вернуть себе равновесие после очередной бестолковой перепалки.
– Так мы ни к чему не придем. Скоро я не смогу выносить твой голос, – тихо предупредила она его, не открывая глаз.
– Зайдем в кафе напротив, – предложил он, взяв ее за локоть.
Но Анна раздраженно отдернула руку.
– Я замерз, мне нужно согреться, – объяснил Таннер.
И Анна нехотя согласилась.
Выслушав драматическую историю Таннера, Анна осознала, насколько сложно приходить в себя после предательства. Подобное же оголтелое неприятие проявляла и она, памятуя о поступке Джейсона Доналдса. И с самого начала выстраивала свои отношения с Таннером так, словно он был потенциальным отступником…
– Без кофеина, пожалуйста, – заказала Анна кофе, располагаясь за столиком.
– Прости, что не поинтересовался о твоем самочувствии, – проговорил Таннер, после того как сделал заказ.
– Физически я чувствую себя значительно лучше, чем неделю назад, – произнесла она.
– И все-таки нам жизненно необходимо достигнуть согласия не ради нас самих, но ради ребенка, – настойчиво проговорил он.
– Если бы я не разделяла этого мнения, сейчас бы меня тут не было. Как взрослый человек ты должен это понимать, – в тон ему отчеканила Анна. – Только, боюсь, согласия не получится, если ты будешь злоупотреблять своими начальническими полномочиями. Я годы шла к этому переводу в Европу. Я отдавала работе все свои силы, жила этой целью. И ты будешь не меньшим подлецом, чем твоя Синди, если заставишь меня выбирать между ребенком и этой работой. Тебе я ничего не должна и расплачиваться с тобой не собираюсь.
21 
