Последние отзывы

  90  

— Если он не сделал этого — то потому что он не знал! — выкрикнула Бонни, в то же самое время как Мередит сказала:

— Мы действительно не понимаем порядка соглашений. Это то, что вам нужно сделать?

Леди Ульма, казалось, была в состоянии только кивнуть головой.

Елена чувствовала себя стесненной. Она догадывалась, что этой женщине, бывшей рабыней более двадцати двух лет, трудно поверить, что она получает свободу.

— Деймон обозначил это, когда сказал, что мы все свободны, — сказала она, стоя на коленях у кресла Леди Ульмы. — Он просто не знал, всего, что он должен был сделать. Если ты скажешь нам, мы можем сказать ему, а потом мы все можем идти к твоему поместью.

Она хотела встать, когда Бонни сказала:

— Что-то не так. Она не так счастлива, как она была раньше. Мы должны выяснить, что не так.

Раскрывая немного свое психическое восприятие, Елена поняла, что Бонни была права.

Она осталась, где была — стоя на коленях у кресла Леди Ульмы.

— Что произошло? — спросила она, потому что женщина, казалось, обнажала свою душу больше всего, когда именно Елена, задавала вопросы.

— Я надеялась, — сказал Леди Ульма медленно, — что мастер Деймон может купить… — она покраснела, но боролась с собой, — может купить еще одного раба. Отца… моего ребенка.

Какое-то время стояла полная тишина, а потом все три девушки заговорили, одновременно, Елена сама лихорадочно думала, ведь втайне она думала, что Старый Дрозне был отцом этого ребенка.

«Ну конечно этого не могло быть», — ругала себя Елена.

Она счастлива от этой беременности, кто может быть счастлив, нося ребенка от этого отвратительного чудовища, как Старый Дрозне? Кроме того, он не имеет ни малейшего понятия о том, что она может быть беременной, и не заботился о ней.

— Было бы проще сказать, чем сделать, — сказала Леди Ульма, когда заверения и вопросы вокруг нее немного утихли. — Люсьен — ювелир, известный человек, он создает изделия, которые… которые напоминают мне моего отца. Он стоит дорого.

— Но у нас есть пещера Алладина! — сказала радостно Бонни. — Я хочу сказать, у тебя будет достаточно, если ты продашь ювелирные изделия, не так ли? Или тебе нужно еще?

— Но это ювелирные изделия мастера Деймона, — сказала Леди Ульма в ужасе. — Даже если он не знал об этом, когда унаследовал все имущество Старого Дрозне, он стал моим владельцем, и владельцем всего моего имущества…

— Давайте сначала освободим вас, а потом уже будем делать все по порядку, — сказала Мередит твердым и самым рассудительным голосом.

***

«Дорогой Дневник,

Я пишу это, все еще будучи рабыней.

Сегодня мы освободили Леди Ульму, но мы решили, что я, Бонни и Мередит должны остаться «личными помощниками». Это потому, что Леди Ульма сказала, что могло показаться непрестижным и странным, если у Деймона нет нескольких красивых девушек-куртизанок.

В это есть и что-то хорошее — в качестве куртизанок мы должны носить красивую одежду и ювелирные изделия все время. Так как я носила одну и ту же пару джинсов с тех пор, как этот ублюдок, Старый Дрозне, испортил те, в которых я сюда приехала, то ты можешь себе представить, как я взволнована.

Но, по-настоящему, я волнуюсь не только из-за красивой одежды.

Все что произошло с тех пор, как мы освободили Леди Ульму и вернули ей родовое поместье, было словно чудесный сон.

Дом обветшал и, очевидно, дикие животные использовали его и в качестве ночлега, и — туалета.

Мы даже нашли следы волков и других животных наверху, что привело нас к вопросу — живут ли оборотни в этом мире.

Видимо это так, а некоторые еще и занимают очень высокие посты.

Может быть, Кэролайн хотела бы побывать здесь на каникулах, чтобы узнать о реальных оборотнях, хотя, как они говорят, они ненавидят людей настолько, что никогда на стали бы иметь рабов-людей или даже вампиров (ведь когда-то они тоже были людьми).

Но вернемся к поместью Леди Ульмы.

Он выполнен из камня и изнутри обшит деревянными панелями, так что основная структура прекрасна.

Шторы и гобелены, конечно, висят в клочьях, и когда ты ходишь там с факелами, они нависают над тобой словно призраки.

И это еще не говоря о гигантской паутине.

Я ненавижу пауков больше всего на свете.

Но мы все-таки зашли внутрь с факелами, которые казались уменьшенной версией гигантского бордового солнца, вечно висящего на горизонте, и окрашивающего все в цвет крови, мы закрыли двери и разожгли огонь в огромном камине в комнате, которую Леди Ульма назвала Большим Залом.

  90