очень нудно 
64 
— Отвяжись от меня, — взмолился Роби. — У меня сегодня контрольная, я должен собраться с мыслями.
Он сел на камень и зажал руками уши.
Песочный Человек, будто ожидая катастрофы, испуганно огляделся вокруг. Теперь, стоя над Роби, он дрожал и плакал.
— У Земли могло быть любое из тысяч совсем других обличий. Мысль носилась по неупорядоченному космосу, при помощи названий наводя в нем порядок. А теперь уже никто не хочет подумать об окружающем по-новому, подумать так, чтобы оно стало совсем другим!
— Пошел прочь, — буркнул Роби.
— Сажая корабль около тебя, я не подозревал об опасности. Мне было интересно узнать, что у вас за планета. Внутри моего шарообразного космического корабля мысли не могут менять мой облик. Сотни лет путешествую я по разным мирам, но впервые попал в такую ловушку! — Из его глаз брызнули и потекли по щекам слезы. — И теперь, свидетели боги, ты дал мне название, поймал меня, запер меня в клетку своей мысли! Надо же до такого додуматься — Песочный Человек! Да это ужас какой-то! И я не могу противиться, не могу вернуть себе прежний облик! А вернуть надо обязательно, иначе я не вмещусь в свой корабль, сейчас я для него слишком велик. Мне придется остаться здесь навсегда. Освободи меня!
Песочный Человек визжал, кричал, плакал. Роби не знал, как ему быть. Он теперь безмолвно спорил с самим собой. Чего он хочет больше всего на свете? Бежать с Острова. Но ведь это глупо: его обязательно поймают. Чего еще он хочет? Пожалуй, играть. В настоящие игры. И чтобы не было психонаблюдения. Да, вот это было бы здорово! Гонять консервную банку или бутылку крутить, а то и просто играть в мяч — бей себе в стену сада и лови, ты один — и никого больше. Конечно. Нужен резиновый красный мяч.
Песочный Человек закричал:
— Не…
И — молчание.
На земле прыгал резиновый красный мяч. Резиновый красный мяч прыгал вверх-вниз, вверх-вниз.
— Эй, где ты? — Роби не сразу осознал, что появился мяч. — А это откуда взялось? — Он бросил мяч в стену, поймал его. — Вот это да!
Он и не заметил, что незнакомца, который только что кричал, уже нет.
Песочный Человек исчез.
Где-то на другом конце дышащего зноем сада возник низкий гудящий звук: по вакуумной трубе мчалась цилиндрическая кабина. С негромким шипением круглая дверь в толстой стене сада открылась. С тропинки послышались размеренные шаги. В пышной раме из тигровых лилий появился, потом вышел из нее мистер Грилл.
— Привет, Роби. О! — Мистер Грилл остановился как вкопанный, с таким видом, будто в его розовое, толстощекое лицо пнули ногой. — Что это там у тебя, мой милый? — закричал он.
Роби бросил мяч в стену.
— Это? Мяч.
— Мяч? — Голубые глазки Грилла заморгали, прищурились. Потом напряжение его покинуло. — А, ну конечно. Мне показалось, будто я вижу… э-э… м-м…
Роби снова бросал мяч в стену. Грилл откашлялся.
— Пора обедать. Час Размышлений кончился. И я вовсе не уверен, что твои не утвержденные министром Локком игры министра бы обрадовали.
Роби ругнулся про себя.
— Ну, ладно. Играй. Я не наябедничаю. — Мистер Грилл был настроен благодушно.
— Неохота что-то. — Надув губы, Роби стал ковырять носком сандалия землю.
Учителя всегда все портят. Затошнит тебя, так и тогда нужно будет разрешение.
Грилл попытался создать у Роби заинтересованность:
— Если сейчас пойдешь обедать, я тебе разрешу видеовстречу с твоей матерью в Чикаго.
— Две минуты десять секунд, ни секундой больше, ни секундой меньше, — иронически сказал Роби.
— Насколько я понимаю, милый мальчик, тебе вообще все не нравится?
— Я убегу отсюда, вот увидите!
— Ну-ну, дружок, ведь мы все равно тебя поймаем.
— А я, между прочим, к вам не просился. Закусив губу, Роби пристально посмотрел на свой новый красный мяч. Мяч вроде бы… как бы это сказать… шевельнулся, что ли? Чудно. Роби его поднял. Мяч задрожал, как будто ему было холодно. Грилл похлопал мальчика по плечу.
— У твоей матери невроз. Ты был в неблагоприятной среде. Тебе лучше быть у нас, на Острове. У тебя высокий интеллект, ты можешь гордиться, что оказался здесь, среди других маленьких гениев. Ты эмоционально неустойчив, чувствуешь себя несчастным, и мы пытаемся это исправить. В конце концов ты станешь полной противоположностью своей матери.
— Я люблю маму!
— Ты душевно к ней расположен, — негромко поправил его Грилл.
64 
