16 
– Есть люди, подверженные несчастным случаям, – это те, кто хочет наказать себя физически за какое-нибудь преступление, как правило, мелкий, безнравственный поступок, о котором, как им казалось, они давным-давно позабыли, выбросили из головы. Но подсознание толкает их в опасные переделки, заставляет быть беспечными, когда они переходят улицу, заставляет… – Он запнулся и капля пота скатилась с его подбородка. – Заставляет их не обращать внимания на потертые шнуры лампочек над ванными… Эти люди – потенциальные жертвы. Они носят эту отметину на своих лицах, она как татуировка, только скорее с обратной стороны, чем снаружи. Убийца, встретив на улице человека, который навлекает на себя беду, заметит эти скрытые отметины, повернется и пойдет вслед за ним, сам не отдавая себе отчета, до ближайшей аллеи. Если повезет, пути потенциальной жертвы и потенциального убийцы не пересекутся и за пятьдесят лет. Но… однажды… роковое стечение обстоятельств! Эти несчастные, задевая самые неподходящие струнки душ и нервы прохожих, так и напрашиваются на убийство.
Миссис Крик медленно раздавила окурок в грязном блюдце.
Фокс переложил трость из одной дрожащей руки в другую.
– И вот год назад мы решили поискать таких людей, нуждающихся в помощи. Ведь они даже не догадываются, что им нужна помощь. Им и во сне не придет в голову обратиться к врачу-психиатру. Сначала мы решили проверить свою догадку. Шоу был всегда против этого, только разве что ради времяпрепровождения, этакий разговор по душам. Вы, наверное, думаете, я спятил. Ну так вот, проверки продолжались целый год. Мы наблюдали за двумя мужчинами, изучали их окружение, их работу, семейные дела, все – на почтительном расстоянии. Вы скажете, какое наше дело? Но оба они плохо кончили. Одного убили в баре. Другого выбросили из окна. А женщину, за которой мы наблюдали, переехал трамвай. Совпадение? А старик, который случайно отравился? Как-то ночью не включил свет в ванной. О чем он думал, что ему помешало включить свет? Что заставило его войти и выпить лекарство в темноте? А на следующий день он умер в больнице, и, умирая, все твердил, что хочет жить и только жить. У нас достаточно доказательств, вполне достаточно. Целых два десятка. За короткий промежуток времени добрую половину из них унесла могила. Довольно проверять. Пора пустить в ход наши знания, чтобы не случилось беды. Настало время работатьс людьми, пока с черного хода к ним не юркнул гробовщик.
Миссис Крик стояла так, словно он ударил ее чем-то тяжелым по голове.
Потом, едва шевеля своими расплывшимися губами, произнесла:
– И тогда вы пришли сюда?
– Ну…
– Вы за мной наблюдали?
– Мы только…
– Вы за мной следили?
– Чтобы…
– Вон отсюда! – крикнула женщина.
– Мы можем…
– Вон отсюда! – повторила она.
– Если вы только нас выслушаете…
– О-о, я так и знал, – прошептал Шоу, закрывая глаза. – Вон отсюда, грязные старикашки! – орала миссис Крик.
– Деньги здесь ни при чем…
– Я вас вышвырну, вышвырну! – визжала она, сжимая кулаки и скрежеща зубами. Ее лицо окрасилось в непостижимый цвет. – Вы кто такие? Вы старые, дряхлые бабки, шпики, недоумки! – вопила она, срывая шляпу с мистера Фокса и выдирая из нее подкладку. – Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь! – Бросила шляпу на пол, раздавила каблуком, пнула ногой. – Вон! Вон!
– О, но ведь мы вам нужны! – Фокс в отчаянии смотрел на свою шляпу, а тем временем женщина осыпала его самой отборной бранью. Не было таких слов, которых она постеснялась бы употребить. Она изрыгала громы, молнии, дым и винные пары.
– Вы кем себя возомнили? Вы что, Бог? Бог и Святой Дух, снисходящие до людей, вынюхивающие да высматривающие; ах вы, старые калоши, перечницы, хрычовки! Вы, вы… – Она сыпала и сыпала им на голову такие ругательства, что они, ошеломленные, попятились к двери. Она обзывала их самыми что ни на есть распоследними словами, затем умолкла, набрала полные легкие воздуха и обрушила на стариков новый поток помоев, еще более грязных и гнусных, чем предыдущие.
– Послушайте! – сказал Фокс с металлом в голосе. Шоу стоял за дверью и умолял своего друга выйти, все кончено, они это так себе и представляли, они оказались в дураках, они заслужили все эти ругательства. Боже, боже, какой позор!
– Старая дева! – орала миссис Крик.
– Я бы попросил вас выбирать выражения!
– Старая дева, старая дева!
Это почему-то оказалось страшнее всех действительно страшных ругательств.
16 
