— Вот как! — восхитилась миссис Моррис.
— Да, и они подумали: взрослые вечно заняты, они не заглядывают под розовые кусты и не шарят в траве.
— Разве что когда собирают грибы или улиток.
— И потом, он говорил что-то такое про мери-мери.
— Мери-мери?
— Ме-ре-ния.
— Измерения?
— Ага! Их четыре штуки! И еще про детей до девяти лет и про воображение. Он очень занятно разговаривает.
Миссис Моррис устала от дочкиной болтовни.
— Да, наверно, это занятно. Но твой Бур тебя заждался. Уже поздно, а надо еще умыться перед сном. Так что, если хочешь поспеть с вашим вторжением, беги скорей.
— Ну-у, еще мыться! — проворчала Мышка.
— Обязательно! И почему это дети боятся воды? Во все времена все дети не любили мыть уши.
— Бур говорит, мне больше не надо будет мыться, — сказала Мышка.
— Ах вот как?
— Он всем ребятам так сказал. Никакого мытья. И не надо рано ложиться спать, и в субботу можно по телевизору смотреть целых две программы!
— Ну, пускай мистер Бур не болтает лишнего. Вот я пойду поговорю с его матерью и…
Мышка пошла к двери.
— И еще есть такие мальчишки. Пит Бритз и Дейл Джеррик, мы с ними ругаемся. Они уже большие. И они дразнятся. Они еще хуже родителей. Даже не верят в Бура. Воображалы такие, задаются, что уже большие. Могли бы быть поумнее. Сами недавно были маленькие. Я их ненавижу хуже всех. Мы их первым делом убьем.
— А нас с папой после?
— Бур говорит: вы опасные. Знаешь почему? Потому что вы не верите в марсиан! А они позволят нам править всем миром. Ну не нам одним, ребятам из соседнего квартала — тоже. Я, наверно, буду королевой.
Она отворила дверь:
— Мам!
— Да?
— Что такое «лог-ги-ка»?
— Логика? Понимаешь, детка, это когда человек умеет разобраться, что верно, а что неверно.
— Бур и про это сказал. А что такое «впе-ча-тли-тель-ный»? — Мышке понадобилась целая минута, чтобы выговорить такое длиннющее слово.
— А это… — мать опустила глаза и тихонько засмеялась. — Это значит ребенок.
— Спасибо за обед! — Мышка выбежала вон, потом на миг снова заглянула в кухню. — Мам, я уж постараюсь, чтоб тебе было не очень больно, правда-правда!
— И на том спасибо, — сказала мать. Хлопнула дверь.
В четыре часа загудел вызов видеофона. Миссис Моррис нажала кнопку, экран осветился.
— Здравствуй, Элен! — сказала она.
— Здравствуй, Мэри. Как дела в Нью-Йорке?
— Отлично. А в Скрэнтоне? У тебя усталое лицо.
— У тебя тоже. Сама знаешь, дети. Путаются под ногами. Миссис Моррис вздохнула:
— Вот и Мышка тоже. У них тут сверхвторжение. Элен рассмеялась:
— У вас тоже малыши в это играют?
— Ох да. А завтра все помешаются на головоломках и на моторизованных «классах». Неужели мы тоже году в сорок восьмом были такие несносные?
— Еще хуже. Играли в японцев и нацистов. Не знаю, как мои родители меня терпели. Ужасным была сорванцом.
— Родители привыкают все пропускать мимо ушей. Короткое молчание.
— Что случилось, Мэри?
Миссис Моррис прикрыла глаза, медленно, задумчиво провела языком по губам. Вопрос Элен заставил ее вздрогнуть.
— А? Нет, ничего. Просто я как раз об этом и думала. Насчет того, как пропускаешь мимо ушей. Неважно. О чем, бишь, мы говорили?
— Мой Тим прямо влюбился в какого-то мальчишку… его, кажется, зовут Бур.
— Наверно, у них такой новый пароль. Моя Мышка тоже увлеклась этим Буром.
— Вот не думала, что это и до Нью-Йорка докатилось. Видно, друг от дружки слышат и повторяют. Какая-то эпидемия. Я тут разговаривала с Джозефиной, она говорит, ее детишки тоже помешались на новой игре, а она ведь в Бостоне. Всю страну охватило.
В кухню вбежала Мышка выпить воды. Миссис Моррис обернулась:
— Ну, как дела?
— Почти все готово, — ответила Мышка.
— Прекрасно! А это что такое?
— Бумеранг. Смотри!
Это было что-то вроде шарика на пружинке. Мышка бросила шарик, пружинка растянулась до отказа… и шарик исчез.
— Видала? — сказала Мышка. — Хоп! — Она согнула палец крючком, шарик вновь очутился у нее в руке, и она защелкнула пружинку.