Последние отзывы

  39  

– Как вам эти фрукты? – усмехнулся Оливер Гарди.

– Где вы были?

– Там же, где и сейчас! – ответствовал Стэн, тряхнув хохолком. Он исчез и тут же появился вновь, снова растворился в воздухе и вновь вернулся.

– Цифровые жалюзи? – поинтересовался я.

– Почти, – ответил Стэн.

– Стэнли, – одернул его Гарди. – Уважаемый сэр, скажите мне, не было ли у вас в детстве пластиковой линейки, в которую были впечатаны фигурки динозавров?

– Была, конечно.

– Что происходило в том случае, когда вы слегка поворачивали линейку?

– Динозавры тут же исчезали… Вы хотите сказать, что и с вами произошло нечто подобное?

– Примерно, – уточнил Гарди. – В известном смысле, мы отпечатаны на атмосферных двояковыпуклых жалюзи. Так видно, а так – не видно. Voila!

Гарди проиллюстрировал сказанное, пару раз исчезнув и появившись вновь.

– Ни хрена себе! – ахнул Уилл.

– Выходит, мы смотрели на вас под правильным утлом, а Истребители под неправильным?

– Совершенно верно! Мы не появлялись и не исчезали. Не рождались и не умирали. А известно ли вам, почему нас так ненавидят Истребители?

– Нет, неизвестно.

– Эти религиозные мстители не могут простить нам того, что мы считаем Вселенную невозможной. – Олли окунул палец в джин. – Они уверены в том, что Творец все начал с Большого Взрыва. Должен заметить, что мы проехали не меньше миллиарда световых лет и не увидели ни малейших его следов…

– Вот поэтому они хотят истребить нас. – Стэн носом написал в воздухе свое имя и перечеркнул его.

– И не только нас, – подхватил Олли, – но и Джина Келли^[38], Гарбо…

– Джин Келли! – вскричал Уилл. – Грета Гарбо? Ниночка?!^[39]

– Как над ними смеется Гарбо! Скоро и она здесь появится.

– А много ли… – Смутившись, я остановился.

– Вы хотите узнать, есть ли еще в других местах другие Лорелы и Гарди? И да, и нет.

– Разве такое возможно?

– Почему бы и нет? Разве Стэны и Олли хоть кому-то мешают?

– Но, но…

– Никаких но, сэр. – Олли пристально всматривался в свой котелок, как будто это был хрустальный шар ясновидца. – Мир так поражен меланхолией, что без нескольких десятков Стэнов и Олли ему просто не обойтись. Неужели вы хотите, чтобы Одиночество вновь погрузило миллионы душ в бездну отчаяния?

– Я знаю, – пробормотал Уилл. – Я знаю, что…

– Нет, сэр, вы не знаете, поэтому слушайте дальше. Для скептиков мы не настаиваем на нашей генетической сущности. Можете считать нас всего лишь черно-белыми привидениями, воскрешенными подобно Лазарю и вывалившимися из Интернета. Но это…

– Как две горошины в одном стручке! – пискнул Стэн.

– И все-таки, – не выдержал я, – мне трудно поверить…

– Сэр, следует не верить, а знать! Разве гусеницы хоть чем-то похожи на бабочек? А как вообще на Земле возникла Жизнь? Разве мог ожить камень, в который ударила молния? Почему это электрические бури в облаках над первозданным океаном привели к возникновению жизни, суетящейся и пытающейся познать самое себя? Этого мы не знаем, разводят руками ученые. Так уж вышло. Вот вам и вся наука, ребята! Так уж вышло, что мы появились на свет. Без начала и без конца. Полугусеница-полубабочка.

– Мало того, – прошептал Стэн. – Олли и я, я и Олли будем жить вечно.

– Вечно? – изумился я.

– Разве не об этом когда-то мечтали все вы? В ту пору, когда мы ставили водевили в Лондоне и Дублине, зрители дружно кричали: «Стэн? Олли? Умоляем вас, никогда не умирайте!» – При этом воспоминании Стэн даже прослезился. – Их желание исполнилось. Мы никогда не умрем, но так и будем разъезжать по миру с нашим прощальным турне. И в нашем контракте сказано, оно будет длиться… – Голос его сорвался, и он закончил фальцетом: – Вечно!

– Вечно… – прошептал кто-то.

– И куда же вы отправитесь теперь? – спросил я.

– В системе Альфы существует еще восемь обитаемых планет, у семи из них свои колонии. Только смехом можно победить болезнь Одиночества и спасти цивилизацию! И мы приходим.

– Выходит, – тихо сказал Уилл, – вы что-то вроде Спасителей. Возлюбленные космические сыновья Господа. Только без распятия, без слез.

– Продолжайте, продолжайте! – восторженно прочирикал Стэн. – Если бы мы знали всю правду о себе, я стал бы дурачиться еще больше, а Олли – пыжиться еще сильнее!

– Я бы не стал! – закричал Олли.

  39