очень нудно 
46 
Странная это была война: неудачи сменялись удачами, и обеим сторонам пришлось испытать на себе слепую силу судьбы. Маргарита и Генрих двинули навстречу авантюристу собственную, хорошо обученную армию, и тот, не желая ввязываться в битву, обратился в бегство. Но тут Маргарита проявила внезапную слабость: помня о судьбе Суффолка, она не воспользовалась своим преимуществом и приказала отступить, чтобы король мог укрыться в мощной крепости Кенилворт. Кед мгновенно воспрянул духом и вступил в Лондон, где повел себя таким образом, что достойные лондонцы, поначалу поверившие ему, вскоре не выдержали его бесчинств. Начались уличные схватки, и кардинал Кемп, мудрый советник короля Генриха VI, воспользовался этим. Он обещал прощение всем мятежникам, которые, побросав оружие, немедленно разбежались. Джек Кед скрылся в Кенте, где вскоре был убит одним из своих прежних соратников.
Пережив два тревожных месяца, король и королева смогли вернуться в Лондон, чтобы хоть немного передохнуть. Однако поражение Джека Кеда не остановило Ричарда Йорка. Напротив: все происшедшее показало ему, насколько хрупкой и беззащитной стала королевская власть. Джек Кед был для герцога всего лишь орудием, и если это орудие оказалось ненадежным — стало быть, нужно найти другое, более мощное и эффективное!
На пути к достижению своей цели Йорк обрел невольного и совершенно неожиданного помощника — это был регент Франции Эдмунд Бофорт, герцог Сомерсет, безвольный и бездарный полководец. Герцог в свое время бежал от Карла VII, сдал французам Руан, Арк, Дьеп, Онфлер… и самого Джона Толбота — старину Толбота, ветерана французских войн и национального героя. За все это народ ненавидел Сомерсета. Йорк вполне мог рассчитывать на тупость своего соперника, и надо признать, что Сомерсет вполне оправдал его ожидания: едва лишь Генрих и Маргарита перебрались в Вестминстер, как из Франции пришли новые вести — еще более ужасные, чем прежде.
Сомерсет не только отказался защищать Кан, но из опасения, как бы его подчиненным не пришла в голову нелепая мысль упорствовать, фактически открыл городские ворота вражеским войскам. Дело в том, что при нем находились жена и дети, а герцогиня отнюдь не желала быть героиней и при первом же пушечном выстреле стала на коленях умолять мужа сдаться. Хуже всего было то, что он ее послушался! Обезумевший от ярости военный комендант Кана покинул Францию на парусном корабле и отплыл… в Ирландию, где рассказал обо всем Ричарду Йорку.
Можно себе представить, с каким ликованием рыцарь Белой розы встретил известие об этом позоре! Не теряя времени, он, в свою очередь, сел на корабль и отправился в Англию, решив, что для него настала пора самолично предстать перед добрым народом своего набожного кузена.
И вновь кардинал Кемп, первым почувствовав угрозу, сумел разрядить обстановку. Ему удалось убедить Ричарда Йорка, что английский народ еще не готов свергнуть своего короля, и тот решил наблюдать за ходом событий из фамильного замка Фатерингей. А злосчастный Сомерсет между тем не нашел ничего лучшего, как вернуться в столицу.
Именно тогда Маргарита упустила самый верный и, быть может, единственный шанс завоевать расположение своего народа. Нормандский разгром вызвал в стране бурю гнева, и все англичане жаждали мести. Едва лишь Сомерсет прибыл в Лондон, парламент устроил над ним суд: его лишили командования и приговорили к тюремному заключению в Тауэре.
К несчастью, прежде чем предстать перед высшим трибуналом своей страны, Сомерсет сумел повидаться с королевой и убедить ее в совершенной по отношению к нему несправедливости. Обольстительный и ловкий во всем, что касалось женщин, он внушил Маргарите, что стал жертвой обстоятельств, а главной причиной всех свалившихся на него несчастий была его любовь к ней.
— Теперь у вас остался лишь один защитник, мадам! — заявил Сомерсет. — Только на меня вы можете опереться, а уступив парламенту, сыграете на руку моим и вашим врагам…
Этот весьма зыбкий довод оказал неотразимое действие. Сердце королевы дрогнуло. Она внимательно выслушала его… и поверила. Поверила настолько, что приказала немедленно отменить решение парламента, однако даже этого ей показалось недостаточно. Через несколько дней Сомерсет был назначен… главнокомандующим всеми английскими войсками!
Это был какой-то дурной сон; стерпеть подобное англичане не могли. И тогда Ричард Йорк сбросил маску, которая уже давно его тяготила: он прибыл из Ирландии не для того, чтобы спокойно смотреть на возвышение Сомерсета. Покинув Фатерингей, он вернулся в свой лондонский дворец и принялся за дело.
46 
