очень нудно 
32 
– Как будешь платить? – потребовала она, кружась в огненном вихре алого шелка. – Катрина не приходит бесплатно.
– Деньгами. – Адам едва устоял перед соблазном схватить Кирби за волосы и притянуть к себе. – И ты не получишь ни цента, пока я не закончу.
Резко остановившись, она отряхнула и расправила юбку.
– Что-то не так? – тихо спросила она. – Тебе не нравится платье?
Адам раздавил сигарету.
– Давай начнем.
– Я думала, мы уже начали, – пробормотала она. Ее глаза светились удивлением. – Ты настаивал на портрете.
– Не дави на меня, Кирби. Что за привычка – пробуждать мою темную сторону.
– Я в этом не виновата. Может, ты прятал ее слишком долго? – Достигнув желаемого эффекта, она решила побыть послушной. – Так куда мне встать?
– К восточному окну.
Ничья, удовлетворенно подумала она.
Он обращался к ней лишь по необходимости – подними подбородок выше, поверни голову… Гнев и желание уступили место сосредоточенности.
Снаружи шел дождь, но его шелест приглушали толстые оконные стекла. Дверь была закрыта, никаких других звуков не доносилось.
Адам смотрел на нее, изучая, впитывал, мужчина и художник трудились вместе. Возможно, запечатлев образ Кирби на холсте, он поймет ее… и себя.
Теперь Кирби получила шанс рассмотреть Адама, она знала, что он ушел глубоко в себя. Она видела множество художников за работой: молодых и старых, талантливых и не очень. Адам совершенно иной.
Он не надел рабочий халат. Даже просто делая наброски, стоял прямо, словно кто-то требовал от него постоянной сосредоточенности. Кирби заметила это сразу же. Он всегда наблюдал. Настоящий художник вел себя так же – она хорошо это знала, – но тут было нечто большее…
Что-то не вписывалось в форму, из которой он вылеплен. Высокий, худощавый, привлекательный, благородный, богатый, успешный и… дерзкий? Почему-то именно это определение пришло ей в голову. Чувствовалось в нем некое безрассудство, взывавшее к ней, впрочем, оно уравновешивалось зрелостью и надежностью, которые она, сама того не осознавая, хотела видеть в мужчине. Он был скалой, за которую можно было ухватиться во время землетрясения. И он сам мог стать землетрясением.
Адам поднял глаза и увидел, как Кирби улыбается. Улыбка была спокойной, милой и легкой. Чутье подсказывало ему, что так она еще опаснее, однако он решил на время сложить оружие.
– Хиллер занимается живописью?
Ее улыбка увяла, и Адам пожалел об этом.
– Немного.
– Ему ты позировала?
– Нет.
– Почему?
В глазах Кирби сверкнул холод, Адам не хотел изображать его на своем полотне.
– Скажем так, я не очень интересовалась его работой.
– Воспринимаю это как комплимент моей работе.
Кирби равнодушно посмотрела на него:
– Если хочешь.
«Обман – часть работы», – вспомнил Адам. Подслушанный им разговор Фэйрчайлда не оставлял ему выбора.
– Странно, что он не просил об этом. Он же был влюблен в тебя.
– Не был, – отрезала она.
– Он же предлагал тебе руку.
– Это никак не связано с любовью.
– Неужели?
– Я согласилась выйти за него без любви.
Уголек в руке Адама замер в дюйме от холста.
– Зачем?
Он чувствовал, что гнев Кирби постепенно угасает, она стала просто женщиной, слабой и ранимой.
– Время, – пробормотала она. – Важнейший фактор, управляющий нашей жизнью. Если бы не он, Ромео и Джульетта воспитали бы дюжину детей.
Адам начал понимать, и от этого ему сделалось еще более неуютно.
– Ты посчитала, что пришло время выйти замуж?
– Стюарт привлекательный, образованный, обаятельный и, как мне казалось, безобидный. Я понимала, что не хочу иметь мужа, обладающего подобными качествами. И все же думала, что он любил меня. Я долго не решалась разорвать помолвку, считала его подходящей партией, не требующей от меня слишком многого. – Ее слова звучали пусто. – Он мог подарить мне детей.
– Ты хочешь детей?
Гнев вспыхнул с новой силой.
– А что в этом такого?! Что странного в том, что я хочу семью? – Кирби яростно взмахнула рукой – браслеты снова зазвенели. – Возможно, тебя это шокирует, но у меня есть чувства и потребности, как у любого нормального человека. И я не должна извиняться за это перед тобой.
32 
