очень нудно 
141 
Мне будет легче сражаться, если я буду спокоен за тебя.
Скажи мне, что завтра отправишься в Бурж, скажи! Я должен знать.
Она склонила голову, признавая свое поражение и молясь про себя о том, чтобы эта дивная минута в его объятиях продолжалась вечно. Когда она подняла на него глаза, в которых отразилось зарево пожара, молодой человек поддался порыву, терзавшему его. Он поцеловал ее долго и страстно… Затем, отпустив ее почти так же внезапно, он со всех ног пустился бежать…
Катрин с пылающими щеками бросилась было за ним, но тут госпожа де Гокур издала удовлетворенный возглас, оповестивший ее о том, что Сара пришла в себя.
Катрин подошла поцеловать свою верную наперсницу и, когда слуги подняли ее на импровизированные носилки, последовала за этой небольшой процессией, направившейся обратно во дворец. Ее мысли были в полном беспорядке. Как ей увязать слова Арно и его явное желание избавиться от нее с тем поцелуем, который она только что вкусила? Было очень трудно не верить в то, что он любит ее так же сильно, как она его, но как же объяснить ему, что она никуда не была его врагом, если всякий раз, когда она пыталась вскрыть этот нарыв непонимания, он либо убегал, либо приказывал ей молчать?
Глава шестнадцатая. УВИДЕТЬ АРНО СНОВА…
Королева Иоланда легко согласилась на поездку Катрин в Бурж, и та уехала без особого энтузиазма. У Катрин не было ни малейшего желания стать одной из «святош» Марии, но тем не менее ей было приято выполнить волю Арно. Накануне Вечером армия Жанны выступила из Лоша, направляясь в Жаржо, который Дева рассчитывала освободить. Катрин долго стояла у окна, глядя на покидающие город войска, но все ее внимание было направлено на конную гвардию, в которой ехали Ла Гир, Ксантрай и Монсальви. И только когда последний ярко раскрашенный вымпел и мерцающий отблеск кольчуг растаяли в июльской пыли, она отошла от окна.
Бурж, который всегда казался ей ужасно скучным, похожим на монастырь городом, приятно удивил ее. Даже богатые фламандские города Филиппа Доброго не могли соперничать с великолепием столицы беррийского герцогства, которая волею судеб стала и столицей свободной Франции. Герцог Жан де Берри, дядя слабого Карла VII, был первым и самым щедрым покровителем искусств во Франции. Когда Катрин оказалась перед внушительными воротами огромного дворца, она подумала, что ни Брюгге, ни Дижон не могут сравниться с ним по пышности. И на самом деле, «Король Буржа» не вызывал жалости — он господствовал над этим прекрасным городом с его роскошными особняками вокруг кружевной каменной кладки.
Однако нельзя было сказать, что внешность Марии Анжуйской соответствовала красоте города и даже как дочери Иоланды Арагонской. Бледная, с длинным, лишенным обаяния лицом и приятными, но невыразительными глазами, в свои двадцать пять лет королева имела единственную цель — рожать мужу детей. Эту задачу она выполнила добросовестно: четыре ребенка уже родились во дворце Буржа. Один из них умер при рождении, а еще один уже готовился к появлению на свет.
Королева Мария милостиво приняла Катрин и тотчас же забыла о ней. Катрин пополнила ряды фрейлин королевы. Ей отвели огромную комнату с прекрасным видом из окна, и началось отчаянно скучное существование, которое обычно наступало в тот период, когда королева оставалась в Бурже одна: утренняя месса, благотворительные визиты, затем назидательные чтения, уход за детьми и наконец, в качестве отдыха, занятия, связанными с делами герцогства.
— Если я останусь здесь надолго, — сообщила Катрин Саре по секрету, — то либо кончу жизнь в монастыре, либо брошусь в ближайшее озеро. Я никогда так не скучала…
Тем не менее она была теперь соответственно одета, чтобы везде появляться на приемах. Эрменгарда де Шатовилэн под усиленной охраной послала ей платья, драгоценности и много денег, а также длинное письмо о последних новостях из Бургундии. Катрин узнала, что ее мать и дядя здоровы и их имение в Марсаннэ процветает, но что герцог отобрал замок Шенов, который он подарил Катрин. Эрменгарда переслала также письмо от герцога, которое ставило ее в очень неловкое положение.
Он просил графиню де Шатовилэн повлиять на Катрин, чтобы образумить ее и заставить поскорее вернуться в Брюгге.
— Самое лучшее было бы внушить ему, что я умерла, — сказала Катрин.
— Не думаю, — возразила Сара. — Неизвестно, что может случиться. Вдруг ты захочешь вернуться в Бургундию! Было бы глупо сжигать за собой мосты. Эрменгарде следует сказать ему, что она ничего о тебе не знает.
141 
