очень нудно 
52 
— Она его любовница, и у меня складывается впечатление, что она безумно влюблена в него. Но я не знаю, что он о ней думает. Любит ли он ее? Трудно сказать.
— Думаешь, она действительно колдунья? Она непохожа на колдунью…
— Говорят, что это болезнь, которая переходит от матери к дочери. Все равно, даже если она и не колдунья, никто этому не поверит — это противоречило бы привычному порядку вещей.
— И все-таки ты-то что думаешь?
Сара пожала плечами и намылила тряпицу, которой она мыла тело Катрин. Кожа постепенно приобретала нормальный цвет, если не считать синяков и царапин, которыми она пестрела.
— Не знаю, я бы не поручилась, что это не так. Она, знаешь ли, странная девушка. Я часто видела ее у Жако мужчины побаивались ее, так она на них смотрела.
Вспомнив странные глаза Пакеретты — один голубой, а другой карий. — Катрин подумала, что в этом что-то есть. Но вскоре она позабыла о своей хозяйке: было так приятно почувствовать себя вновь чистой! Сара помогла ей вылезти из лохани и усадила перед огнем сохнуть.
Затем она принесла еще воды, чтобы вымыть и голову.
Катрин делала все, что ей велели, послушная, как ребенок. Было так приятно отдаться умелым рукам Сары, как в те дни, когда она была маленькой. Грязь и усталость, казалось, мгновенно покинули ее. Она чувствовала себя заново родившейся.
Когда вернулась Пакеретта, она на мгновение застыла на пороге с вязанкой дров в руках, открыв рот при виде зрелища, представшего ее глазам. Катрин сидела с закрытыми глазами на скамеечке у огня и, казалось, дремала; розовые блики падали на ее тело, завернутое в кусок белой ткани, оставлявшей обнаженными стройные ноги и прекрасные плечи. Сара стояла сзади нее, вновь и вновь проводя гребнем по золотой массе густых волос, еще влажных после мытья, но самых тонких и длинных, какие доводилось видеть Пакеретте. Возможно ли, чтобы женщина, которая накануне выглядела вызывающей жалость нищенкой, серой, что испачканное кровью создание превратилось в это сияющее существо?
— Будь так добра, закрой дверь, — сказала Сара, поворачиваясь к ней. — Холодно.
Пакеретта послушно захлопнула дверь, но ее разноцветные глаза нехорошо сощурились, и Сара заметила, как она смотрела на Катрин. Неожиданно открывшаяся красота Катрин подействовала на Пакеретту как удар хлыста.
Сара почувствовала ревность, разъедающую душу девушки, как если бы сама ревновала. Она решила в будущем особо не доверять Пакеретте и незаметно наблюдать за ней.
В этот вечер Ландри дернулся поздно, весь в крови, шатаясь под тяжестью молодого кабана, которого убил кинжалом. Он был совершенно без сил, хотя и очень доволен собой. Но когда он увидел Катрин, вновь свежую и прелестную, в простом синем шерстяном платье Пакеретты, его радости не было предела. Он обнял ее за талию и поднял в воздух.
— Так-то лучше! — воскликнул он. — Как ты хороша, моя Кэти, самая хорошенькая девушка на свете! Вот только слишком худенькая… ну, да это поправимо…
Он поцеловал ее в обе щеки и поставил на ноги. Затем он повернулся к Пакеретте.
— Я голоден, — сказал он.
— Суп готов.
Голос девушки был спокоен, как гладкая поверхность пруда У мельницы, но Сара заметила ярость, мелькнувшую в ее глазах, когда Ландри обнял Катрин. Определенно, девушка ревновала, и Сара сомневалась, что из этого выйдет что-нибудь хорошее.
После ужина состоялся «военный совет». В крепости пока никто не подавал признаков жизни; казалось маловероятным, что двоих мертвецов уже обнаружили. Но Гарэн должен был вскоре вернуться, и было бы неосторожно подвергать Катрин риску: на нее могли донести, если бы кто-нибудь из жителей деревни заметил, что она живет у Пакеретты.
— Лучше всего было бы предупредить монсеньора Филиппа, — сказал Ландри. — Но только это требует времени. Он сейчас в Париже.
— А мессир де Руссэ? — спросила Катрин. — Разве он не в Дижоне?
— Думаю, да, но он не сможет много для тебя сделать. Нравится тебе это или нет, Гарэн все еще твой муж. Он имеет на тебя все права, и никто, даже капитан гвардейцев, не может помешать ему забрать тебя снова к себе. Герцог — единственный человек, которого Гарэн не посмеет ослушаться. Завтра я отправлюсь в Париж.
Ясно было, что это самое разумное решение, но Катрин не могла подавить тревогу: Ландри уедет! Пока молодой человек был с нею, она ничего не боялась. Он был сильным, храбрым, веселым! Совсем как прежний Ландри, которого она когда-то знала.
52 
