102 
– Не стоит благодарности, – снова улыбнулся он. – Я ухожу. Жду вас в три часа в галерее. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я приду.
Поднимаясь наверх, Шаннон отдавала себе отчет в том, что Роган загнал ее в угол, но с некоторым удивлением не могла не признаться себе, что хотела этого сама.
Однако хватит размышлений, прервала она себя. Если хочет увидеть город, надо собираться. А до этого разбудить Мегги.
На стук в дверь та не отозвалась.
– Мегги! – крикнула Шаннон. – Роган просил поднять тебя. Уже десятый час. Мегги! Даже беременным надо иногда вставать с постели.
В чем дело? Что случилось?
Обеспокоенная, она повернула ручку, открыла дверь и увидела, что постель Мегги пуста. Значит, одевается? Шаннон прошла в комнату и обнаружила, что Мегги нигде нет.
Из ванной раздавались звуки, которые ясно говорили о том, что именно хозяйка комнаты там делает и как себя чувствует.
Вбежав туда, Шаннон увидела только изогнутую спину Мегги, наклонившейся над унитазом.
– Уходи отсюда! – раздраженно крикнула та. – Могу я, черт вас всех возьми, побыть одна хоть немного?
Новый приступ рвоты заставил ее снова наклониться.
Ничего не говоря, Шаннон намочила полотенце, начала осторожно обтирать лицо и шею Мегги. Затем подала стакан с водой, заставила немного выпить.
– Ух, – с трудом выдохнула та, опираясь на плечо Шаннон. – Этот ребенок должен родиться святым или гением, не иначе.
– Ты была у врача? Что он говорит?
– Чертов свинтус! Говорит, что еще несколько недель, а потом станет легче. Я чуть не прикончила его на месте!
– И тебя оправдал бы любой суд, если бы он состоял из женщин. Ну, давай! Надень туфли. Пол совсем холодный. Я провожу тебя до постели.
Мегги, совсем ослабевшая после приступа тошноты, не сопротивлялась и позволила увести себя из ванной.
– Нет, больше не лягу, – сказала она. – Просто посижу в кресле. Позвони, пожалуйста, на кухню, попроси принести чай и сухого печенья. Черт, все-таки комфорт неплохая вещь, верно? И еще неплохо, когда тебе помогают. Спасибо, Шаннон.
– Это приятней слышать, чем ругань, которой ты меня встретила.
– Извини. Ужасно не люблю быть беспомощной.
– Я тоже. Наверное, поэтому никогда много не пью. Один раз, помню, перепила, но с тех пор ни-ни.
– Какая же ты ирландка после этого? – Мегги уже улыбалась, она чувствовала себя значительно лучше. – Мой отец говорил… Наш отец любил говорить: «Первая рюмка согревает тело, вторая – душу, а третья – мозги».
– Вот до третьей я и не хочу доходить.
– Он тоже много не пил. У тебя его глаза, Шаннон.
Мегги заметила, как та сразу опустила их, и, когда Шаннон заговорила, в голосе звучало напряжение.
– У моих родителей были голубые глаза, – сказала она. – Когда я однажды спросила, почему у меня они другого цвета, мать как-то странно и печально взглянула на меня, а потом с улыбкой ответила: «Наверно, тебе их подарил ангел».
– Отцу понравился бы такой ответ, – негромко проговорила Мегги. – И он порадовался бы, что рядом с твоей матерью был хороший человек, который любил вас обеих. Выпьешь со мной чаю? – спросила она, когда горничная внесла поднос.
– Ох, сколько вы все пьете чаю! Но я выпью.
– Расскажи, как познакомились твои родители, – попросила Мегги. – Если ты не против.
К своему удивлению, Шаннон обнаружила, что ей даже приятно поделиться этим с Мегги. Они вместе посмеялись над историей о том, как Колин Бодин свалил в грязь свою будущую жену вместе с подносом, на котором была еда, и животом, в котором уже росла будущая Шаннон.
– Жаль, я никогда их уже не узнаю, – помолчав, посетовала Мегги.
– Они получили бы удовольствие от знакомства с тобой, уверена. – Шаннон поднялась со стула, слегка смущенная нахлынувшим на нее сентиментальным чувством. – Слушай, если хочешь еще поваляться, я закажу такси и поеду одна к этому чертову фотографу.
– Ничего подобного. Мне уже лучше. Хочу поехать и посмотреть, как Джек будет измываться над тобой. То же он проделывал со мною не так уж и давно.
– Что ж, желаю тебе получить побольше удовольствия, Мегги. Мне так приятно общаться с тобой, – добавила она вдруг.
– Мне тоже. А теперь я оденусь.
– Жду тебя внизу. – В хорошем настроении Шаннон выскользнула из комнаты.
Ей понравился Дублин. Понравились его водные артерии, мосты, здания, люди на улицах. И магазины. Фотограф оказался вовсе не таким уж деспотом и занудой, каким его рисовала Мегги.
102 
