Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
77 
– Я… я не хочу.
В голосе у нее звучал страх.
– Она со мной уже больше половины моей жизни. – Теперь Мерфи говорил гораздо спокойнее. Он положил пряжку обратно в карман. – Пусть будет у меня и дальше. – Он помолчал. – Что касается вас, Шаннон, нет никакой необходимости ускорять свой отъезд. Побудьте еще с вашими сестрами. Я не стану больше докучать вам, как раньше, не буду просить делать то, чего вам не хочется. Даю слово.
И он его сдержит. Она понимала это, потому что уже достаточно хорошо узнала его самого. Знала и сожалела, что заставила, сама того не желая, дать обещание. Сейчас ей захотелось, чтобы он взял его обратно. А еще – выплакаться.
– Вы мне нравитесь, Мерфи, – тихо сказала она. – Я не хочу вас огорчать.
Впрочем, он был уже так спокоен, что она засомневалась, о каком огорчении может идти речь.
То, что он сказал, подтверждало ее сомнение.
– Я взрослый человек и могу себя контролировать. Так что не беспокойтесь обо мне.
Она планировала уйти от него холодной и спокойной, с непреклонным решением – прекратить всяческие встречи. Вместо этого ей хотелось снова прижаться к нему и чтобы он держал ее в своих объятиях и не отпускал.
– Я не хотела бы терять вашей дружбы, – нерешительно сказала она. – Мне кажется, я стала привыкать.
Он улыбнулся.
– Вам не грозит это. Вы никогда ее не потеряете. Пускай вас не беспокоит подобная мысль.
Она ушла и на обратном пути думала, почему, в самом деле, не хочет – или не может – окончательно разорвать их отношения. А еще думала о своих странных – неужели вещих? – снах.
И никакого спокойствия в душе не было. Полный сумбур, и снова захотелось плакать.
Глава 14
Мерфи решил почистить конюшню. Он любил работать, это всегда было частью его жизни; кроме того, хорошо знал по собственному опыту, что физический труд и пот снимают тяжесть с души.
Однако сейчас этот способ не слишком помогал.
Тем не менее он продолжал усердно вонзать лопату в устланный соломой настил и загружать тачку смесью соломы с навозом.
– Вечно в трудах. Словно пчела!
В дверях конюшни возникла Мегги. Она улыбалась, но напрасно ее глаза искали на его лице ответную улыбку. Ее не было и в помине. И это ей совсем не понравилось.
– А ты чего бездельничаешь? – откликнулся Мерфи, не прекращая работы. – Слышу, печь у тебя гудит.
– Моя работа не убежит. – Она подошла ближе к нему. – Я не приходила вчера, чтобы дать тебе отдышаться. Поняла по виду Шаннон, когда та вернулась после встречи с тобой, что что-то неладно. Или, может, я ошибаюсь?
– Я сделал все, что мог, чтобы она чувствовала себя спокойно.
Он сдвинул тачку, перешел к следующему стойлу.
– А как насчет твоего спокойствия, Мерфи? – Она положила руку ему на спину и не отняла ее, когда он недовольно дернулся. – Вижу и знаю, что ты к ней испытываешь, и не могу спокойно переносить, когда ты так расстроен.
– Тогда будет лучше, если ты пойдешь по своим делам, а меня оставишь убирать дерьмо. Да отойди ты, черт возьми, иначе я забрызгаю тебя навозом.
Но Мегги ухватилась за рукоятку лопаты, заставила Мерфи прекратить работу и повернуться к ней.
– Вот так-то лучше. – Мегги довольно потерла руки. – Теперь я, по крайней мере, увидела твое лицо, а не только задницу. Давай поговорим, Мерфи, о важных вещах.
– Мне сейчас не до гостей.
– С каких это пор ты стал считать меня гостьей?
– Отстань, Мегги! – Он пристально посмотрел на нее. – Мне ни к чему твоя жалость, я не хочу сочувствия, а также советов. Иди откуда пришла.
Она уперла руки в бока и не двинулась с места.
– Если думаешь, твои грубые слова и еще более грубое поведение подействуют на меня, ты ошибаешься, парень.
Конечно, он этого не думал, зная, что ее не переспоришь, если она что-то решила, а потому счел за благо изменить поведение.
– Извини, Мегги Мэй, – мягко сказал он. – Но мне правда неохота беседовать. Хочу побыть один.
– Мерфи…
– Иди, старуха, прошу тебя. Я очень благодарен, что ты пришла и предлагаешь помощь. Но я не готов ее принять, понимаешь? Хочу сам зализать свои раны. Так что будь умница и уходи.
Растерявшись от его слов, а это бывало с ней нечасто, она сделала единственное, что посчитала возможным: привстала на цыпочки и прижалась щекою к его щеке.
– Обещай прийти ко мне, если будет нужно, Мерфи. Сразу!
– Конечно, какой разговор!
Когда она ушла, он снова вонзил лопату в навоз и долго сыпал ругательства неизвестно в чей адрес, пока не почувствовал, что ему уже просто не хватает слов.
77 
