очень нудно 
116 
Впрочем, Констанцию они интересовали меньше всего. Поначалу несколько фамилий в списке весьма сильно заинтересовали ее, однако затем она навела справки в Версале и выяснила, что почти никто из этих клиентов Бемера и Бассенжа не имел никакого отношения к двору. Они появлялись в Версале лишь раз в год, по приглашению. А Констанцию интересовали те, кто не просто имел отношение к двору, но входил в непосредственное окружение королевы и короля. Она не исключала приближенных короля, потому что его фавориты вполне могли оказывать услуги и королеве. Но и таких в списке не оказалось.
Шаваньян выглядел взволнованным. Он быстро двигался через толпу, но, увидев, как экипаж начинает понемногу удаляться от площади, ускорил шаг, а потом просто побежал. Ему удалось нагнать экипаж уже тогда, когда он сворачивал на широкую, но тихую улицу, по которой было гораздо удобнее добираться до Вандомской площади. — Погодите, погодите! — закричал Шаваньян на ходу.
Кучер потянул поводья на себя, и лошади, издав тихое ржание, остановились. Констанция распахнула дверцу и с удивлением посмотрела на своего слугу.
— Месье Шаваньян, что-то случилось? Почему вы так спешите?
Запыхавшись, маленький гасконец поначалу даже забыл поприветствовать графиню.
— Я… Я…
— Успокойтесь, месье Шаваньян. А то я начинаю бояться. Надеюсь, ничего страшного не произошло?
Слуга через силу улыбнулся и замотал головой. Только после этого вспомнив, что он по — прежнему находится в шляпе, гасконец сорвал ее с головы и низко поклонился.
— Ваша светлость… Ваша светлость… Я узнал ее. Наконец-то я узнал ее…
Констанция поняла, что ее ждут хорошие вести.
— Не стойте на мостовой. Садитесь в карету, — с улыбкой сказала она.
Когда Шаваньян уселся в карету напротив Констанции и Мишеля, она скомандывала:
— Поехали.
Кучер дождался, пока дверца будет закрыта, и осторожно тронул экипаж с места. Хорошо смазанные колеса не издали ни единого звука, и карета мягко покатилась по брущатой мостовой.
— Рассказывайте, месье Шаваньян, кого вы узнали и почему такая спешка?
Гасконец немного пришел в себя.
— Я успел заметить, что каждый раз, когда вы получаете от меня список посетителей, навестивших за день мастерскую Бемера и Бассенжа, вы, в первую очередь, обращаете внимание на женские фамилии. Извините, есть уж за мной такой грех — я люблю наблюдать за людьми. Вы еле слышно шепчете их, когда водите пальцем по списку. Но никого из этих дам я не знаю. А ту, что была у Бемера и Бассенжа сегодня, я не раз встречал в салоне госпожи де Сен-Жам. Констанция властным движением руки остановила словесный поток, выливавшийся из уст Шаваньяна.
— Погодите, я попробую догадаться сама. Это графиня де Андуйе?
Шаваньян с улыбкой помотал головой.
— Нет.
Констанция снова принялась размышлять.
— Это баронесса Мопертюи?
— Нет. Баронесса Мопертюи уже несколько раз была у Бемера и Бассенжа, но вы всегда пропускаете ее фамилию, не обращая на нее внимания.
И вдруг догадка пронзила Констанцию.
— Это графиня де ла Мотт?
Радости маленького гасконца не было предела.
— Да, да, это именно она. Вы угадали, ваша светлость. Графиня де ла Мотт впервые появилась у ювелиров с тех пор, как я наблюдаю за их мастерской. На ней было прекрасное голубое платье и очень дорогой парик. Но я все равно узнал ее. Она вышла с заднего входа и очень быстро села в карету. Поначалу я даже пытался проследить, куда она направляется, но затем решил, что будет лучше, если я сразу же сообщу вам о ее визите.
Констанция задумалась.
— Да, это выглядит тем более странным, что сегодня воскресный день, и мастерская должна быть закрыта. Что ж, месье Шаваньян, вы, действительно, поступили разумно, сообщив о посещении графиней де ла Мотт мастерской Бемера и Бассенжа немедленно. Конечно, хорошо было бы узнать, куда она отправилась после этого. Ну да ладно. Еще несколько дней вы будете следить за ювелирной лавкой, и если графиня де ла Мотт еще раз появится там, узнайте, куда она направится после визита к Бемеру и Бассенжу. А сейчас мы вернемся домой, и я распоряжусь, чтобы вы получили десять тысяч франков. Это ваши премиальные.
Из дорогой гостиницы в центре Парижа граф Калиостро переехал на дешевый постоялый двор в Сен-Антуанском предместье. Его денежные запасы таяли прямо на глазах, а новых поступлений почти не было. Количество приглашений на вечера и спиритические сеансы резко сократилось. Мода на Калиостро в Париже прошла. Единственной реальной возможностью заработать что-то еще оставалась афера с ожерельем, якобы предназначенным для королевы. После встречи с «Марией — Антуанеттой», графиня де ла Мотт должна была постараться убедить кардинала де Роана в необходимости приобрести это ожерелье и подарить его королеве. Но прошло уже несколько дней, а Калиостро так и не получил сведений на интересовавшую его тему ни от графики де ла Мотт, ни от самого кардинала.
116 
