очень нудно 
43 
— Вы богохульствуете, господин!
— О, замолчи. Если ты согласна с тем, что Сатана существует, то ты обрекаешь меня этим на вечные муки. Разве ты этого желаешь?
— Нет, конечно, я этого не хочу.
Она наклонилась вперед.
— Если то, что первый Тенгель продал душу Дьяволу, правда, то он одновременно продал и мою. Потому что та же кровь, то же семя, та же душа и то же проклятие на нас всех, кто унаследовал его способности. Ты понимаешь это? Я отказываюсь признавать Сатану, но я очень хочу верить, что есть добрый и прощающий Бог, который может проявить милосердие к отягощенному наследственностью человеческому дитя.
У Силье к горлу подступил ком.
— Когда вы говорите так, я начинаю думать, что вы правы. Что Дьявол — выдумка людей. Но я не верю, что вы прокляты, совсем нет. Вы, который так…
— Так посмотри на меня! — вырвалось у него. — Разве человеческий облик таков, как у меня? Когда я вижу свое собственное отражение в воде, то отшатываюсь назад. Посмотри на горящие глаза, косые и узкие, как у кошки, посмотри на улыбку хищного зверя, большие зубы и жесткие волосы, которые могли бы быть гривой у лошади. Ты когда-нибудь видела кого-то такого же омерзительного?
У Силье задрожали губы.
— Должна признаться, что ваш вид сначала меня напугал. Я не знаю, с чем это связано, но теперь мне кажется, что вы очень… Нет, я не могу это объяснить. Мне нравится смотреть на вас. Когда я вас не вижу, то с нетерпением жду, когда снова вас увижу. Вы были так добры ко мне и детям…
Он внезапно поднялся.
— О, я не всегда ангел.
Ее слова взволновали его. Он отошел в другой конец хижины, постоял там какое-то время, открыв совершенно бесцельно дверь шкафа. Потом захлопнул ее и вернулся на свое место. Силье сидела неподвижно, стыдясь своей откровенности. Теперь он, видимо, разозлился на нее. Он сжимал свои руки, словно не знал, что сказать.
Когда молчание слишком затянулось, она сказала тихо:
— Значит, вы уверены в том, что вы один из избранных в вашем роду? Искусство врачевания… оно перешло в наследство от него?
— Скажи лучше колдовство, потому что это, видимо, так и есть. Да, это перешло по наследству, с пугающей неотвратимостью. Не ко всем. Но, по крайней мере, один в каждом поколении был отмечен. И всегда жертвами становились темноволосые, с кошачьими глазами.
— Вы говорите «жертвы». Значит, это тяжелая обуза?
— Тяжелее, чем ты можешь вообразить.
— Тот, особый избранник, о котором вы сказали… который должен унаследовать больше сверхъестественных качеств, чем когда-либо видели люди… это вы?
Он откинул голову назад и засмеялся невеселым смехом.
— Я? Нет! Я не отмечен так ужасно, у меня не так много способностей. Я только необычно восприимчив к чувствам людей, и у меня лечащие руки. Нет, мы имели в нашем роду других ужасных отпрысков… Нет, тот избранник едва ли еще родился. И я должен сделать так, чтобы он вообще не родился!
Она посмотрела на него вопросительно.
— Я дал себе обещание, что злое наследство вымрет со мной. Никогда не лежать в объятиях женщины… чтобы опасное семя, которое я ношу, не распространялось дальше.
Силье опустила глаза, она не хотела, чтобы он прочел ее мысли, надежду, которой она лишилась именно сейчас. Его нежелание, чтобы она пришла сюда в его хижину… могло иметь какую-то связь с…? Нет, конечно, нет!
Но она вынуждена задать еще один вопрос.
— Если вы верите в «одного избранника», то вы верите и в силу прорицания первого Тенгеля?
Волчья усмешка сменилась раздражением.
— Собственно, нет. Я думаю, как уже сказал, что просто было что-то, что он придумал. Но наследство само по себе — такая тяжелая обуза, что я не хочу нести ее дальше.
— Вы единственный в вашем поколении?
— Да. Одно время мы думали, что моя сестра тоже получила злое наследство, но, к счастью, она избежала этого. Тогда она покинула горы, Силье. Покинула их ради любви и поселилась в Тронхейме вместе со своим мужем, не решившись рассказать, что она из Людей Льда, потому что таких задерживают и убивают на месте. Затем тело сжигают, а пепел зарывают глубоко в землю, чтобы он не распространял колдовства. Мы слышали, что моя сестра родила двух дочерей, Ангелику и Леонарду. Это ее я хотел посетить в тот вечер, когда встретил тебя, Силье. Мы беспокоились за нее и детей. Но я их так и не нашел. Силье сидела, устремив взгляд в пространство.
43 
