74 
Она поставила витраж на шкаф, и Тенгель стоял и трогал красивую мозаику, сделанную Бенедиктом.
— Нет, — сказал он медленно.
— Что ты имеешь в виду?
— Нет, витраж не подходит сюда. Он сделан совсем для другой стены. Для дома совсем другого качества, чем этот.
— Ты имеешь в виду, что мы не имеем на это права?
На лице Тенгеля появилось отстраненное выражение.
— Конечно, имеешь, — произнес он наконец. — Это же твое.
— Ты сейчас заглянул в будущее? — тихо спросила Силье дрожащими губами.
— Да, — задумчиво сказал он. — Я вдруг почувствовал в себе огромное сопротивление тому, чтобы поставить этот витраж здесь.
В комнате стало совершенно тихо. Затем Тенгель выпрямился, словно пытался все с себя стряхнуть.
— Ну, давай я тебе помогу, раз я пришел. Принесу воды и дров.
Когда чуть позднее появилась Элдрид вместе с Суль, все было, как прежде. Не было сказано ни слова о посещении Хемминга.
13
Когда все ушли, а дети легли спать, Силье вытащила альбом для эскизов, полученный от Бенедикта. Никто, даже Тенгель, не знал, что она с ним делала.
Она провела рукой по переплету, где нарисовала маленький красивый эскиз с изображением долины Людей Льда. Затем открыла альбом. В нем Силье вела своего рода дневник, делая записи лишь время от времени, когда ей казалось, что произошло что-то особое. Изящным почерком и с множеством орфографических ошибок (учитель в поместье заплакал бы, увидев это) она записала:
«Сегодня я наблюдала одно из скрытых свойств Тенгеля. Он держал руку на моем витраже и смотрел в будущее…»
Она написала также о некоторых других происшествиях, важных для нее, а затем закрыла книгу и надежно ее спрятала. Размышляя о разных делах, она разделась и нырнула в постель.
В тот вечер Тенгель не пошел к себе домой. Гонимый беспокойством и отчаянием, он бродил в горах и пытался привести в порядок свои мысли. Он ходил до тех пор, пока не показалась бледная луна. Тут он остановился. Он стоял совершенно неподвижно, закрыв лицо руками.
— О, боже, — молился он, — милосердный Отец, взгляни на свое несчастное человеческое дитя. Помоги мне, посоветуй мне, дай мне знак! Что мне делать? Я так люблю ее, Отец, и я не могу быть вдали от нее. Ты знаешь, что и ей, и детям нужна моя помощь, они беззащитны без меня, и я притащил ее сюда, в эту глушь. У меня не было другого выхода, но я знаю, чувствую, что она здесь не вполне счастлива. Боже, все это стало для меня слишком большим испытанием. Дай мне знак, что я должен делать!
Но Небеса молчали. Он не получил никакого ответа. Он повернулся и устало пошел вниз. Далеко в долине серебрились в лунном свете стога сена.
Тенгель не смотрел, куда ступал. Он не заметил покрытой льдом реки. Когда под ним затрещал лед, он громко вскрикнул от неожиданности. В следующее мгновение он оказался в ледяной воде и почувствовал, как его тянет вниз, на дно омута. Инстинктивно он пытался за что-то ухватиться, но его руки нащупали лишь кромку льда. Он крепко вцепился в нее.
— Так это твой знак? — выкрикнул он в ночное небо. — Так это то, что ты хотел сказать? Что моя жизнь не имеет никакой цены? Что будет лучше, если я исчезну? Что бедняк, получивший кровь Тенгеля Злого, не должен рассчитывать на милосердие?
Он наклонил голову и коснулся лбом руки, которая уже замерзла.
На следующий день Тенгель не пришел к Силье. На второй день тоже. Пошел третий день, когда он не появился. Тогда Силье поручила детей Элдрид и пошла к его дому, находившемуся далеко в долине. Она никогда не была здесь раньше, только видела его на расстоянии и считала, что он выглядит довольно убого. Сейчас она боязливо приближалась к нему. Из отверстия в крыше не поднимался дымок, и это ее напугало. Она увидела маленький домик, сильно на клонившийся в одну сторону, словно готовый упасть в любую минуту. Наконец, она решилась постучать в дверь.
— Войдите, — послышался голос Тенгеля.
В нем было что-то чужое. Но уже то, что она услышала его, всколыхнуло ее чувства. Теперь она поняла, как огорчалась из-за того, что он так долго не появлялся. Она вошла осторожно, немного опасаясь того, что он рассердится и назовет ее навязчивой. Может быть, он просто хотел держаться подальше и ждал того же от нее.
— Силье! — воскликнул он охрипшим голосом и привстал на кровати. — А я здесь лежу — и какой у меня беспорядок!
74 
