10 
Но принц не желал внимать голосу разума.
— Эти лошади будто вчера ходить научились! Пешком и то быстрее!
— А ты попробуй пешком, — придумала Ильза. — Если и вправду получится быстрее, возьмем и уйдем вперед. Задатка нам не дали, мы нанимателям ничем не обязаны.
Принц послушал совет и… смирился. Потому что от телеги все-таки отстал. К тому же хозяева боялись нападения и обоз не останавливался на ночлег. Лошадей поили зельем, восстанавливающим силы, возниц-людей сменяли кудиане, способные видеть во тьме, так что процессия двигалась вперед день и ночь. И уже на четвертые сутки вступила в Конвелл.
Кстати, опасались хозяева не напрасно, без битвы не обошлось. Нападение было организовано по классической разбойничьей схеме: бревно поперек дороги, засада в кустах бузины. Да не на тех напали! Лесным братьям пришлось довольно скоро убедиться, что богатая добыча им не по зубам. Численное соотношение противников было примерно один к двум, но что стоят два селянина с дубинкой против наемника с мечом? Даже Ильза не сочла противника серьезным и во время сражения не визжала (и то сказать, неловко при чужих-то), даже обрадовалась развлечению, впрочем, недолгому.
Враг с позором бежал в чащу. А Эдуарду достался трофей — кожаный мешочек, полный золотых монет. Принц срезал его с пояса одного из разбойников, того самого, который, будучи еще живым, целился проломить ему голову дубиной.
А ночью один из охранников попытался отобрать законную добычу. Напал на сонного, зажал рот ладонью и замахнулся ножом. Но Эдуард оказался проворнее. Вывернулся, оттолкнул нападавшего и что было силы, почти наугад двинул кулаком. Попал точно в лицо, даже костяшки в кровь разбил о вражьи зубы. Негодяй с тихим вскриком свалился с телеги, и больше его никто не видел: не то погиб под колесами, не то сбежал. Окружающие этот инцидент даже не заметили.
Больше дорожных развлечений не было. Ильза досадовала — ей ведь тоже хотелось добыть свой трофей. Увы, на сей раз удача не улыбнулась бойцу Оллесдоттер.
Конвелл оказался городом красивым и большим — раза в полтора крупнее Уэллендорфа. Народ в нем так и кишел, попробуй разыщи в этой толпе никому не знакомого пришлого эльфа. Только когда Эдуард сообразил, что искать нужно не самого Аолена, а его знаменитого наставника, дело сдвинулось с мертвой точки. Но все равно на поиски ушел целый день.
Аолен встретил нежданных гостей радостно. В Конвелле он успел заскучать и уже подумывал о возвращении. Тем более что хваленый лекарь оказался вовсе не так хорош, как гласила народная молва. А кое в чем его деятельность и вовсе попахивала шарлатанством.
Появление Эдуарда с Ильзой стало для Аолена последним толчком. Теперь у него появился повод — пришли друзья, зовут домой. Значит, надо собираться. Собственно, сами сборы были недолгими. Пожитков у Аолена почти не имелось: несколько книг, несколько тетрадей да обычный походный набор. С чем пришел он в Конвелл, с тем и возвращался — эльфы не любят обрастать вещами.
Но ему еще предстояло неприятное объяснение с мэтром Лаварссоном, тот терпеть не мог, когда ученики уходили вот так внезапно. Почему? Да потому, что на самом деле он был даже худшим лекарем, чем представлялось Аолену. Спору нет, теорию целительной магии он знал превосходно. Вот только применить ее как следует не мог, поскольку собственных магических сил у него было меньше, чем у иной деревенской бабки. Зато при нем постоянно находились ученики, да не один, а четверо-пятеро, не меньше. Причем новичков он не брал, предпочитал только тех, кто, вроде Аолена, уже достиг определенных высот и желал совершенствоваться. Вот они-то — разумеется, под чутким руководством мастера! — и пользовали его пациентов, слетавшихся на известное имя, будто осы на мед. Они, ученики, сами того не подозревая, создавали славу целителю Лаварссону. Понятно, что он ох как не любил с ними расставаться!
Эльф всего этого не знал, но помнил тот скандал, что великий целитель закатил при уходе молодого лекаря Стефана Прона, специализирующегося на чирьях, лишаях и прочих кожных хворях. Аолен рассчитывал на худшее. К счастью, ожидания его не оправдались. С ним мастер простился относительно спокойно — время было мирным, острой нужды в лекаре, виртуозно излечивающем боевые травмы, у жителей Конвелла не возникало.
Такое равнодушие к его персоне даже немного задело Аолена: он ведь не знал, в чем кроется его причина, и решил, что Лаварссон считает его совсем негодным и неспособным. Обидно!
10 
