Последние отзывы

  122  

Чернилами я разжился утром, в Генге. Городок так похож на Буккен, что Ильза даже испугалась, решила, что мы сбились с пути. В Генге внешне все спокойно, только очень много белых ряс. На всякий случай мы напялили свои. Горожане кланялись нам весьма любезно, и чернила продали с большой скидкой, почти даром. Отличные чернила делают в этих краях! Уэллендорфским до них далеко. Если мир уцелеет, стану их всегда покупать…

Идиот! Почему я не узнал, какое нынче число, будучи в Генге?!

1 марта.

Мы в Эрриноре. Неплохой город, большой. Чем-то напоминает Дрейд, только моря нет.

Мы так и ходим в белых рясах — в них нам всюду двери открыты. В городе царит странное, истерично-благостное настроение, нечто похожее мы наблюдали в Буккене. Все счастливы, все радостны, все друг друга любят. Но пока никого не жгут — и на том спасибо. Что Балдур — черный колдун, не замечают, хотя мы прошли мимо нескольких жрецов братства и даже раскланялись с ними.

Отличить жреца от простого брата очень легко. Последние надевают короткие и просторные рясы прямо поверх повседневной одежды, как плащ или накидку. Жрецы одеты в белое с ног до головы. У них даже шапки белые. Дурацкий фасон — больше всего напоминает младенческий чепчик с рогами. Один рог на лбу, другой на темени, концы их загнуты и обращены друг к другу. А под подбородком — завязочки бантиком! Удивительно, как им, жрецам, удается сохранять столь важный вид в таком нелепом наряде? Неужели сами не понимают, как смешно выглядят?

Оказывается, Ильза хочет такой чепчик. Считает, что он придется ей к лицу. Вот уж сомневаюсь! Это какое же лицо надо иметь, чтобы подходило к такому безобразию! И потом, что-то я не замечал среди жрецов молодых девушек. Но Ильзу не переубедишь. Пришлось пообещать: как только убьем первого жреца, чепчик достанется ей. Собственно, на него больше никто не претендует.

В Эрриноре мы решили провести несколько дней, побродить по людным местам, послушать, что болтает народ, разведать обстановку. Остановились в съемных комнатах при трактире. Опять же, со скидкой. Орвуд очень доволен. Боюсь, как бы он не решился обратиться в истинную веру, прельстившись этакой выгодой. Жилье попалось неплохое, даже есть где помыться. Этим мы теперь и занимаемся, по очереди. Я — последний. Мне-то по поводу чистоты роптать на судьбу не приходится, у Макса есть отличная ванна. Вода в ней бурлит и пенится. Ирина не велела мне в ней мыться, из-за руки. Но не мог же я упустить такой случай? Зато все остальные не мылись… да, пожалуй, больше месяца. С Оттона. Наших дам и Аолена теперь за уши из воды не вытащишь. А Орвуд с Рагнаром особой радости не выказывают. Похоже, они еще месяц спокойно обошлись бы без мытья. Вообще, в нашем Рагнаре есть нечто средневековое, он прекрасно вписался бы в ту эпоху…

Комнаты при трактирах во все времена кишат боггартами! Сейчас один вылез и пристал — сыграй с ним в кости… Я отказался. В кости я проигрываю всегда, даже если младенец в противниках окажется. Проще сразу деньги отдать. Так я и поступил, чтобы отвязаться — дал золотой. Но боггарта больше интересовал процесс, он ушел с деньгами, но разочарованный. Сказал, что молодежь теперь никуда не годится, и Силы Судьбы должны лучше смотреть, кого нанимают! Боггарты всегда все знают — даже жутко!

Да, упустил одну деталь! Нас предупредили, чтобы ночью мы никому, ни под каким предлогом, не отворяли двери и сами за порог ни ногой.

2 марта.

Был у Макса, докладывал Ирине, что рука совсем прошла (она велела, чтобы я ей об этом сообщил).

У них сегодня тоже второе марта. Оказывается, числа в наших мирах совпадают — прежде я этого не замечал. А дни недели — нет. У них сегодня воскресенье, а у нас будний день, вроде бы четверг. Макс с Ириной ходили на выборы. Все-таки это очень странный мир! У них принято сперва назначить правителя, а потом всей страной делать вид, будто они выбирают его тайным голосованием. Какой в этом смысл?

В нашем мире мы весь день бродили по городу. При ближайшем рассмотрении становится понятно: здесь все не так благополучно, как кажется на первый взгляд.

С утра и до обеда по улицам ездит скромная неприметная тележка, покрытая рогожей. Собирает тех, кто не пережил темное время суток. Ночь больше не принадлежит жителям Эрринора. Днем они веселятся и славят своих богов, а после заката становятся пищей для нежити. Но они делают вид, будто не замечают происходящего. Говорить об этом вроде бы даже неприлично. Горожане смущаются и отмахиваются, типа какие пустяки, все мы смертные! По-моему, это один из случаев массового помешательства, тихого, но стойкого.

  122