Последние отзывы

  97  

— Не замечала я на камне надписей! — Сильфида демонстративно проигнорировала последние замечания.

— Естественно! Тебе размер не позволяет, они слишком мелкие для обычного глаза. А я их отчетливо вижу. Вот здесь! — Он ткнул крошечным пальчиком в черную шероховатую поверхность камня.

— О! И что там написано?! — полюбопытствовал Эдуард.

Демон пожал плечами.

— Откуда мне знать? Говорю же, они тайные. Это забытый древний язык или даже шифр. Или просто магические символы. Сейчас я их перечерчу покрупнее, может, Меридит разберется… Отломите мне кто-нибудь кусок стержня, я целый карандаш не удержу! И камень поставьте на дневник, чтобы было удобнее смотреть…

Не менее четверти часа трудился магистр Ингрем над хитрой вязью древних символов. Но усилия его пропали даром. Ни один из знаков Меридит не был знаком. И даже Отшельник не смог помочь. Или не захотел — их, древних и вещих, не разберешь… А кривоватая запись так и осталась красоваться на страницах дневника — в пылу событий Хельги не догадался начать ее с нового листа, чтобы потом можно было вырвать, а портить предыдущий текст ему не хотелось. И ведь предупреждал же профессор Перегрин, предупреждал неоднократно, какую силу могут таить в себе магические символы и как осторожно следует с ними обращаться! Увы. Студенты — народ легкомысленный, невнимательный и самоуверенный, склонный пропускать мимо ушей даже самые мудрые слова. Но к беде это приводит или, может быть, к добру — не всегда можно судить однозначно.

А Меридит напрасно так убивалась. Хельги довольно скоро вернулся к своему размеру, без всяких усилий с его стороны. Стоило демону задремать — и… Вот только не стоило ему дремать внутри коробки для рукоделия, позаимствованной у Ильзы. Это место показалось подменному сыну ярла самым безопасным — никто не наступит ненароком, не раздавит. Но тут его подстерегала опасность иного рода. Хельги увеличился в размерах столь стремительно и внезапно, что едва не свернул себе шею, ударившись о деревянные стенки. Коробка разлетелась на части. Одним из обломков Аолену подбило глаз. Эффектный черный синяк расплылся на нежном лице эльфа, придав его благородной внешности залихватски разбойный вид.

— Тебе идет, — отметила Ильза серьезно. — Так и ходи. Но тот не послушался.

О своем неудачном эксперименте Хельги оставил в дневнике одну — единственную запись: "Поймаю судового — убью!" Судовой был единственным, кто воспринял происшедшее без тени сочувствия и долго упражнялся в остроумии по данному поводу. Называл Хельги "милой крошкой, вечно юной и прекрасной", предлагал построить для него игрушечный драккар и пускать плавать по воде, что скапливается под палубой, — дабы "не скучал".

Ох, не стоило ему преждевременно злорадствовать! Приятно узреть своего главного недоброжелателя жалким и беспомощным, но нельзя забывать, что ситуация может перемениться. И если бы на месте Хельги оказались Энка или Орвуд, судовой не отделался бы вынужденным купанием в ледяной воде!

А ровно через неделю после купания — у судового еще не успел прекратиться насморк — вахтенный Эдуард разбудил спутников на рассвете радостными воплями: "Земля! Прямо по курсу земля!!!"

— Закатные острова! — выдохнул Отшельник, устремив к востоку затуманенный слезами взор.

Там, впереди, выступала из моря низкая и плоская седая равнина. Полугодовое путешествие подходило к концу.

Часть третья

— Ты уверен, что хочешь сойти именно здесь? Ты хорошо подумал? — спросил Рагнар с сомнением. — Это дурное место! Уж поверь, я знаю!

Архипелаг состоял из пяти островов. Самый большой из них, Лухтайн, населяли племена Дану. Огромные, мощные люди, не по-человечьи спокойные, уравновешенные и трудолюбивые, они никогда ни с кем не воевали, пахали скудную каменистую землю, разводили скот и сторожевых псов ценной породы севал — тем и жили, равные в своей гордой и достойной бедности. Отсюда была родом мать Рагнара.

На западном, Эйне, обитал одноименный эльфийский клан. Были это эльфы не горные и не лесные. В Староземье их называли темными, подразумевая не дремучее невежество, как уверяла Энка, и не приверженность злым силам, как подозревал Эдуард, а исключительно их скрытность и таинственность. Достаточно сказать, что никто из клана Эйне никогда не покидал свой остров. Возможно, в этом состояла суть их проклятия?

Восточный близнец Эйне, остров Сандарр, принадлежал пиратам, хозяйничавшим в Тайенском проливе. Люди и нелюди разное говаривали о жизни на Сандарре. Сходились в одном: подобного гнездилища порока и разврата даже в беззаконном Аполидии не сыскать. Для приморских герцогств остров был настоящей костью в горле. Из страха перед пиратами торговым судам приходилось делать огромный крюк, чтобы обогнуть архипелаг, рискуя при этом напороться на Харратовы Рога и потерять драгоценное время. Деньги плыли мимо герцогских карманов. Да ладно бы только деньги! Пираты до того обнаглели, что не ограничивались морским разбоем и повадились нападать на прибрежные города. Не раз и не два штурмовали герцогские войска пиратскую столицу. И неизменно терпели поражение, уходили ни с чем. Гигантские и неприступные крепости Сандарра, неизвестно кем и в какие времена выстроенные, могли выдержать любой удар — и с суши, и с моря, и даже с воздуха. Вскоре после Второй мировой герцоги решили раз и навсегда покончить с пиратством в регионе, сложились и наняли в Сехале пять боевых драконов. Но даже их огневая мощь оказалась бессильна перед бастионами Сандарра. Оборонявшиеся не потеряли ни одного корабля — на острове имелись укрытия даже для морских судов. Возможно, с пиратами могли бы справиться их могучие соседи, люди Дану. Но между сторонами существовало что-то вроде негласного договора — они друг друга просто не замечали. Кургузые, неповоротливые суда Лухтайна курсировали в Тайенском проливе беспрепятственно, а к берегам большого острова не осмеливался пристать ни один корабль с черным флагом.

  97