очень нудно 
25 
Хлопья утреннего тумана, словно танцующие эльфы, плыли над полями, когда на другой день люди Доминика один за другим очнулись от сна. Виллему старалась держаться от Доминика подальше и опускала голову к седлу всякий раз, когда он на нее взглядывал.
Каждому было выдано по куску хлеба, после чего отряд снова пустился в путь. В молчании, осторожно, они пробирались по лесу.
«Долго я так не выдержу, — думала Виллему. — Рано или поздно я не успею отвести глаза, когда он обернется. И тогда мне несдобровать. А мне нужно, чтобы меня пока считали драгуном».
Она подняла широкий воротник мундира, чтобы прикрыть им лицо.
День выдался на удивление жаркий. От жгучих солнечных лучей некуда было деваться: на небе не было ни облачка, буковый лес почти не давал тени. Доминик разрешил своим солдатам снять мундиры.
Четверо солдат разоблачились, а пятый лишь плотнее прикрыл воротником лицо.
«Что с ним? — досадливо думал Доминик. — Трусит или это сбежавший преступник?»
Доминик не раз пытался поймать его взгляд, но солдат всегда отводил глаза, принимаясь либо поправлять подпругу, либо смахивать грязь с сапог. Доминику никак не удавалось разглядеть его лицо, ему видна была только часть щеки, нежной, почти детской.
«Сидеть бы ему дома, а не искать погибели на войне, — пронеслось у Доминика в голове. — Про этого солдата говорили, будто у него трое детей. Трудно поверить. Какая женщина могла выйти за такого сосунка?»
Солнце палило немилосердно. Буковый лес сменился ельником и пустынными болотами. Кое-где проглядывали скалы, зияли глубокие расселины. Над болотами кричала черная гагара.
Доминик разрешил разбить лагерь — надо было поесть. Лошадей спрятали в чаще и расположились на склоне холма.
— Провианта у нас маловато, — тоскливо заметил Йенс.
— Не беда, полпути уже позади, — утешил его Доминик. — Видишь, как лес изменился? Скоро мы ступим на землю Смоланда — Сконе останется позади.
— Скоро мы ступим на землю вольных стрелков, — буркнул всезнайка Кристоффер.
— Боюсь, что так, — согласился Доминик. — До сих пор нам сопутствовала удача. Дай Бог, чтобы нас и дальше не обнаружили. А уж если стрелки нападут на наш след, мы нигде не сможем чувствовать себя в безопасности.
— Т-с-с! — шепнул Фольке, в глазах у него мелькнул ужас, он схватил за руку Йенса. — Глядите!
По другую сторону болота шли двое, один вел под уздцы лошадь. По-видимому, они не заметили отряд, хотя обнаружить его ничего не стоило.
— В кусты! — шепотом приказал Доминик.
С заячьим проворством все перемахнули через пригорок и залегли в ложбине за кустами. Доминик надеялся, что незнакомцы не заметят их лошадей.
Солдаты едва осмеливались дышать. Шаги проходящих звучали совсем близко.
Доминик лежал в неудобной позе. Он приподнял голову. Чуть пониже себя он заметил заголившееся бедро одного из солдат. Драгунский мундир задрался наверх, и в боковой разрез штанов проглядывала нежная розовая кожа. Такой кожи не могло быть даже у самого юного королевского драгуна. Мало того, Доминик разглядел на бедре у солдата два родимых пятна.
Доминик нахмурился. Все лежали, стараясь слиться с землей, а он вдруг забыл об опасности.
У кого он видел такие же родимые пятна? Это было уже давно…
Он едва удержался от восклицания, когда правда вдруг дошла до него.
Не может быть! Как Виллему оказалась здесь, рядом с ним, в этом опасном лесу?
В том, что это была она, он уже не сомневался. Пойти на такое безрассудство — это на нее похоже!
«Господи, что же мне теперь делать?» — думал в отчаянии Доминик.
В то же время он готов был смеяться над собой: провести целые сутки бок о бок с Виллему и узнать ее только по родимым пятнам на бедре!
Неплохо она их всех одурачила! Подумать только: Эгон, отец троих детей!
Любопытно, куда делся настоящий Эгон? Наверняка бежал. Видно, между ним и Виллему было некоторое сходство, раз остальные ничего не заподозрили. Виллему здесь, и так близко от него! Стоит ему протянуть руку… Любовь к ней захлестнула Доминика.
Но радость вдруг сменилась гневом. Сумасбродная девчонка! Как она посмела подвергнуть себя той страшной опасности, которая подстерегала их на каждом шагу? И как посмела возложить на него лишнее бремя — бремя ответственности за ее жизнь?
25 
