Последние отзывы

  25  

Старушка сощурилась на него, не говоря ни слова, но не ушла прочь.

Микаел не знал местного языка и произнес по-немецки:

— Прекрасная нынче погода.

— Да, но снега обычно бывает больше.

Ну, вот они и поняли друг друга!

— Я только что был в капелле. Почему она стоит заброшенной?

Старуха отвернулась.

— Она слишком мала. В городской церкви лучше.

— Конечно, но разве это не личная капелла Стейерхорнов? Похоже, она бездействует свыше ста лет?

— На это были свои причины. Здесь было слишком шумно.

Микаел улыбнулся.

— В каком смысле?

Старуха посмотрела в небо.

— Скоро пойдет снег.

Видя, что она не желает отвечать, Микаел переменил тему.

— Вы не покинули город, как все остальные?

— Нет. Куда мне идти?

— Значит, Вы не боитесь русских?

— В Ливландии было много хозяев. Один не хуже другого.

— Похоже, что русских здесь боятся больше всего, судя по тому, что город опустел.

— О, теперь отсюда мало кто уезжает. Люди снялись с места все сразу, потому что жить здесь плохо. Но я живу вдали от главной улицы, так что со мной ничего не случится.

Микаел сел на козлы для пилки дров, старуха же примостилась на дровяной куче, явно желая поболтать.

— Какие же беспорядки происходят на главной улице? — спросил Микаел.

Старуха неважно говорила по-немецки, но он, тем не менее ее понимал. Понизив голос, она сказала:

— Я-то сама ничего не слышала, но другие слышали. Видите ли, это привидения.

Чувствуя, что она подошла к самой драматической сути происходящего, Микаел спросил:

— И что же это за привидения?

— Никто толком не знает. Это может быть привидение господина Ингемунда, погибшего на Чудском озере, или привидение господина Вильфреда, погибшего под Танненбергом. Или привидения каких-то других предков. Стейерхорны всегда были очень воинственными и гордыми, как дьяволы. Говорят, кто-то слышал, как они возвращаются домой с поля битвы. Тот, кто выходит из дома дождливым вечером бабьего лета, может услышать тихие шаги множества людей и коней, грохот и стук. А иногда — отдаленный рокот траурных барабанов. Но никто ничего не видит, разумеется. Все они направляются в сторону имения.

— Бабьим летом? Я мало что знаю о битве на Чудском озере, это было так давно. Но ведь это происходило зимой? Разве они сражались не на льду озера? Битва же при Таннеберге произошла 15 июня 1410 года, об этом говорил мне мой приемный отец. Но даже если все это довольно неприятно, это же не опасно, а?

Старуха смерила его взглядом.

— Мертвецы не приносят ничего хорошего. И если это привидения, следует держаться от них подальше.

— Мертвые не могут причинить зла живым.

— Разве? Видимого вреда они причинить не могут, но они оказывают тлетворное воздействие на души людей. Они вызывают у людей депрессию, молодой человек, а это серьезная болезнь. Поэтому все и бегут из города.

— Значит, у Стейерхорнов больше нет подданных?

— Нет. Молодой хозяин имения Стейерхорнов жив и здоров, но в городе больше никого нет. Все ушли. Теперь они живут в березовых лесах.

Микаел невольно посмотрел в сторону березового леса, видневшегося вдали, но дома мешали ему как следует рассмотреть равнину.

Лично он не назвал бы графа фон Стейерхорна молодым, но все относительно, все зависит от возраста говорящего.

Все это его очень занимало, но виду он не подавал.

— Но если армия привидений собирается в имении, то обитатели должны были когда-то слышать или видеть что-то!

— Никогда этого не было. Они говорят, что все спокойно.

В самом деле, создавалось впечатление, что Стейерхорны чувствовали себя в безопасности.

Микаел поблагодарил старуху и распрощался с ней. Ему хотелось что-то дать ей, но у него ничего с собой не было.

Он шел по главной улице, узкой, грязной, покрытой рытвинами. Кое-кто еще оставался в городке. По обеим сторонам теснились дома. А вообще-то на главную улицу она была не похожа.

В холодном воздухе уже кружились снежинки, хотя весна была уже не за горами. Микаел совсем продрог. Его ощущение одиночества еще более обострилось в этом затихшем, всеми покинутом городке под бездонным небом. Нигде он не видел такого распахнутого неба, как над этой равниной. Депрессия? Разве он сам не страдает от этого уже несколько лет? Биргитта… Может быть, она прогонит прочь его одиночество и его подавленность? Но не слишком ли многого он хочет?

  25