очень нудно 
40 
Однажды она решилась на небольшое замечание.
— Мне хотелось бы, чтобы ты не называл собаку Троллем, Микаел. Это такое… безбожное имя. Это может плохо подействовать на мальчика.
Ноздри его раздулись, но он тут же взял себя в руки.
— Как же, по-твоему, я должен назвать его? Святой Петр? Кажется, это было бы более богоугодное имя!
С этими словами он вышел, сожалея о пропасти между ними.
Если бы Микаел рассказал Анетте о своей встрече с графиней Магдой фон Стейерхорн, умершей двести пятьдесят лет назад, она пришла бы в негодование или обиделась бы, считая, что он смеется над ней.
Она крепко увязла в религии. Она не хотела знать ни о каких суевериях. Единственное, что было для нее реальным, так это ангелы, святые и дева Мария, способные являться страждущим. Микаел это понимал, поэтому и не рассказывал о своих странных переживаниях в ливландском имении. И тем более о том, почему он задергивает на ночь гардины.
Микаел понимал намного больше, чем она думала. Он понимал, как трудно ей преодолеть свою растерянность, и это его трогало. Он начал чувствовать нежность к этому слабому существу, которое было его женой. Она не просила его быть ее мужем, и он не прилагал особых усилий, чтобы переубедить ее.
Однажды осенью, когда мальчик играл в саду с собакой, они стояли у окна, глядя на обоих игрунов, носящихся друг за другом.
В порыве радости Анетта воскликнула:
— По крайней мере, спасибо тебе за Доминика!
И она тут же страшно смутилась.
Для него стал ясен ход ее мыслей: как бы мало он для нее ни значил, ей пришлось, вопреки всему, признать, что без него не было бы никогда Доминика — мальчика, который был для нее всем на свете.
— Анетта, — неуверенно произнес Микаел, — ты хочешь… иметь еще детей?
Она вздрогнула так, что он почувствовал это.
— Я не думала об этом, — ответила она, и он понял, что она лжет, потому что она незаметно перекрестилась. — А ты хочешь?
— Я не знаю. Я думаю только, что Доминику, возможно, нужен брат или сестра, пока разница в возрасте еще не такая большая.
— Да, возможно, ты прав, — смущенно произнесла она.
Руки ее дрожали. Когда-то их обоих вынудили разделить ложе. Она теперь уже не понимала, как все это произошло, она ведь была тогда такой юной, да и он был совсем другим. Она понимала, что у них должна быть общая спальня, но она приходила в панику всякий раз, когда у нее появлялась возможность осуществить это. И вот теперь он сам заговорил об этом.
Хочет ли он овладеть ею? Или же он сказал это, чтобы угодить ей?
Прощупывать, просматривать, измерять чужие мысли, пытаясь выявить чужие желания и не осмеливаясь при этом вслух задавать вопросы… Похоже, это было их вечным уделом. Но внезапно мысли их сошлись, когда Микаел сказал:
— Анетта, мы ведь муж и жена. Разве мы не можем откровенно поговорить о … — и он закончил со смиренной горечью, — о всякой всячине?
Слабый отсвет юмора появился на его серьезном лице и тут же угас.
— Мы так пугающе далеки друг от друга.
— Да. Я не могу… ничего с этим поделать.
— Я знаю. Что ты, собственно, думаешь обо мне, Анетта?
— Я совсем не знаю тебя.
— А что ты хотела бы узнать? Я могу попытаться обрисовать себя самого, если это тебе, конечно, интересно.
— Конечно, я… Нет, я не могу спрашивать тебя об этом, — смущенно произнесла она.
Микаел улыбнулся.
— Ты что-то заметила во мне?
Она так растерялась, что глаза ее наполнились слезами.
— Нет, ничего.
— Ладно, — сказал он и положил руку на ее ладонь. Он почувствовал, что ее ладонь вздрогнула, но она все же не убрала ее.
— Когда-то давно у меня была подруга, — сказала она. — Давным-давно. Но я не могу говорить об этом с тобой, даже если речь идет не о моем мнении.
— Может быть, тебе нужно это сделать? Возможно, мы будем лучше понимать друг друга?
Ее взгляд, обращенный к нему, ясно говорил: «И что в этом хорошего? У меня нет ни малейшего желания понять тебя. Но в следующий миг ее лицо выражало уже угрызения совести. Она повела себя как плохая, неверная жена, говорило ее лицо.
Прикусив губу, упершись локтями в спинку дивана и выдавив из себя громкий всхлип, она сказала:
— Моя подруга утверждала, что… у мужчин гораздо больше потребность в… в том, что бывает свадебной ночью. Мне кажется, это звучит отвратительно! Но мысль об этом пугает меня. Это правда?
40 
