очень нудно 
123 
Шестая — испытание молодецкой удали и воинской доблести соискателя: доскочить «с одного лошадиного скока» до вершины башни, в коей засела невеста, победить в одиночку войско супостатов либо обезглавить в лабиринте злое чудище. Вот это как раз для настоящих героев дельце! Разумеется, если те пребывают в нормальных своих размерах, а не в корзинках для пикника живут.
Седьмая группа — «творческая», назовем ее так. В этом случае депрессивную принцессу требуется развеселить. Ну тут главное — не перемудрить. Чувство юмора у страдалицы, как правило, оказывается примитивненьким: достаточно склеить друг с другом цепочкой какое-то количество народу, привести во дворец — и несмеяна «ваша навеки».
И восьмая, последняя — деву, страдающую загадочным недугом, исцелить. Ну это уже запредельно сложная задачка. К счастью, хейзинские принцессы, согласно полученной информации, отличались крепким телосложением и завидным здоровьем, значит, это суровое испытание женихам явно не грозило.
Такая вот классификация, оформленная и записанная Болимсом Влеком, младшим судейским помощником.
— Тебе стоит ее доработать и опубликовать — потом, когда вернемся, — посоветовал Кьетт Краввер. — Получится интересное историко-культурологическое исследование.
— Ах, боюсь, в нашем прагматическом мире оно мало кого заинтересует, — удрученно покачал головой снурл.
— Ну тогда я опубликую его от твоего имени. У нас оно точно будет иметь успех, во Флангальде любят такие вещи.
Снурл вздохнул ностальгически. Когда-то оно будет — возвращение домой? И будет ли вообще? Потому что из целого перечня, им составленного, он не мог назвать ни одного действительно выполнимого задания! Ни одного, хоть плачь!
— Не боись, прорвемся! — почувствовав настроение снурла, хлопнул его по плечу Иван. Вышло наигранно и фальшиво: теперь, когда предприятие обрело более или менее конкретные очертания, оно и ему стало казаться безнадежным.
И даже герой заметно приуныл в своей корзине, желания идти на дело в одиночку больше не изъявлял.
Один только Кьетт оставался безмятежен и в толк взять не мог, чего это его спутники вдруг скуксились? Ему, исконному обитателю насквозь пропитанного магией мира, были чужды их сомнения и тревоги.
— Да ладно, чего вы дергаетесь? Другие же справляются как-то? Принцы там разные или дураки, — убеждал он. — А мы что, хуже всех? Иван, ты же сам говорил, всех ваших удачливых дураков зовут точно как тебя! Это очень символично и может иметь тайный смысл…
— Разве я такое говорил? — возмутился Иван.
— Ну конечно! Не сам же я придумал, откуда мне такое знать. Ой, прости…
— Что, опять в мои мысли залезал, паразит?
— Я нечаянно! Оно само!
— А вот я тебя сейчас подушкой!!!
— Стойте! Прекратите! — Снурл взвизгнул так пронзительно, что они действительно прекратили. — Я ПРИДУМАЛ! Иван, успокойся, пожалуйста! Энге, а ты иди сюда. — Он взял нолькра за руку, усадил на хозяйское плетеное кресло, и под шею подушечку подложил, и колени лоскутным одеяльцем прикрыл, расправил аккуратно… — Вот так! Тебе удобно?!
— Д…да… — растерянно пробормотал тот, не понимая, чем вызвана вдруг такая забота. — А что случилось-то?!
— Ничего не случилось. Просто тебе должно быть хорошо и удобно, чтобы ты мог сконцентрироваться, полностью сосредоточиться на главном.
— А именно? — Тут уж и Ивану стало интересно.
Снурл взглянул на человека с упреком, типа неужели самому трудно догадаться, но ответил терпеливо, без раздражения:
— Он должен срочно развить эту свою способность! — и уточнил, встретив непонимающие взгляды: — Чтение мыслей, я имею в виду! Оно может нам очень пригодиться. Если Энге сумеет проникнуть в мысли принцессы, мы получим ответ или подсказку хотя бы…
— Ура-а! Молодец! — заорал Иван и на этот раз хлопнул снурла так искренне, что тот едва на ногах устоял. — Гениальная идея!
— Вы думаете? — умирающе прошелестел нолькр, бледный и испуганный, на глазах растерявший всю свою уверенность и беспечность. — А у меня получится разве? — Превращения, чудовища, магические артефакты — вот его родная стихия, в ней он чувствовал себя легко и свободно. Но всяческая парапсихология была ему абсолютно чужда, тревожила и смущала. — Я не смогу, наверное…
123 
