очень нудно 
29 
— Я должна?
— Да.
— Я не знаю. Я проснулась… Он … на нем не было никакой одежды… Он был так противен… складки на животе, и его липкие ищущие пальцы… там, где им не положено было быть… И тут я почувствовала, что ко мне прижимается что-то твердое и горячее… и пытается проникнуть в меня… и я попыталась сбросить его… я кричала…
— Тебе было больно?
— Больно?
— Когда это бывает в первый раз, то обычно бывает больно.
— Нет… только он больно ущипнул меня…
— Тогда все в порядке.
Джессика тихо лежала в кровати, а потом прошептала:
— Благодарю тебя, Господи!
— Да, тебе есть, за что благодарить Бога. Ведь у тебя мог быть ребенок! — Девушка чуть не потеряла сознание, и Сесилия похлопала ее по щеке: — Ну, думаю, что ты больше его не увидишь.
— Только бы Господь дал мне это!
— Господь милосерден!
— Я чувствую себя такой грязной!
— Не стоит. Ты ничего не сделала плохого! Тебе давно стоило бы выставить эту семейку за порог!
— Молли тоже так считала. Но я не могла. Проще было убежать самой.
— Мне была не совсем понятна твоя дружба с простушкой Молли, которую все другие так не любили. Теперь я, кажется, начинаю тебя понимать. Она была хорошей девушкой.
— Да.
В комнату вошли мужчины. Танкред ничего не сказал. Он просто уселся на свое место и уставился в пол. Ему по-прежнему хотелось плакать.
— Все в порядке, — объявила Сесилия.
— Слава Богу! — воскликнул Александр. — Джессика, мы обсудили это дело. У каких друзей были Стелла с матерью?
— Они были в разных местах. Стелла — у Дитера, а графиня — у Венделса.
— Венделса? Это близко от вашего дома?
— Да, совсем рядом. Не больше километра.
— Вернемся к той ночи, — заметил фогд. — Когда Танкред заблудился в лесу. Именно тогда Молли сбросили в озеро. И Танкред в наркотическом сне видел не галлюцинации, а именно это.
— Вот тут и есть связь между двумя убийствами. Но кого ждала графиня? Сесилия, присмотри за Джессикой, а мы поедем навестить Дитера, — сказал Александр.
— Разве вы не поедите?
— У нас нет на это времени!
7
Визит к Дитеру не занял много времени.
Молодой человек уже знал о случившемся и ждал их, несмотря на позднее время.
Он прикрыл дверь, ведущую во внутренние покои.
— Не хочу, чтобы моя мать слышала наш разговор. Присаживайтесь!
Когда они уселись, чувствуя некоторую неловкость, Дитер перешел в нападение:
— Я, собственно, ждал вас! Думаю, вы пришли из-за герцогини?
— Не только. Из-за Молли тоже.
— С Молли меня ничего не связывает. Ничего. Но что касается герцогини, я все расскажу.
— Отлично, — заметил фогд, — вот и приступайте к рассказу.
— Ну… Между нами, мужчинами, говоря… Надеюсь, вы понимаете, что долгое воздержание в этой деревне… Герцогиня была подобна дуновению свежего ветерка в этом затхлом воздухе всеобщего лицемерия и пуританства. Мы с графом знали друг о друге…
— Одну минуточку, — прервал его фогд, — разве вас было только двое?
— В начале… да, в начале, наверное, нас было очень много… Но потом разразилось такое количество скандалов, что ей пришлось покинуть наш круг. Тогда-то граф Хольценштерн и предложил перевезти ее в старый замок.
— А почему он обратился к вам?
Дитер потупил глаза и пробормотал:
— Графиня была так… ненасытна. Один мужчина не мог удовлетворить ее аппетита. И я принадлежал к их кругу, так что ему не нужно было делить ее с Богом и всяким сбродом.
— Понимаю. А кто меблировал комнату?
— Мы вместе. Собрали везде по чуть-чуть. Кровать была в замке. Мы только починили ее.
— И стали по очереди посещать ее?
— Да, через день. По вечерам, а иногда и утром.
— И графиня согласилась на подобное предложение?
— У нее не было выбора. Репутация ее была настолько испорчена, что о возвращении в Германию и говорить было нечего.
— Но ведь не могло же все это продолжаться вечно?
— Нет-нет, конечно. Я уже начал уставать от нее. Да и граф тоже. У нас совсем не оставалось сил. Кроме того, он что-то говорил о серьезных чувствах, но, само собой разумеется, не к герцогине. Она была просто прекрасной возможностью спустить пары.
29 
