7 
– Смотри-ка, работает. Приятно знать.
Она не стала арестовывать нарушителя, дала ему, прихрамывая, уползти прочь: сочла, что он усвоил урок и этого довольно. Она повернулась к Пибоди.
– Я пить хочу. Хочу шипучки. – Пибоди покосилась на Еву. – По пути в Управление остановлюсь и куплю шипучку. Все равно я хочу, чтоб они попотели немного. Я велела патрульным изолировать каждого и забронировать три отдельные комнаты для допроса. Джимми Кей – слабое звено, верно? Он плакал, пока его грузили в фургон. Я думала, возьмем его первым.
– Я не против.
– Чур, я буду плохим копом.
Ева внимательно поглядела на свою напарницу – копа в радужных очках.
– Я о тебе беспокоюсь, Пибоди.
– Дай мне побыть плохим копом, а ты проявляй сочувствие. Он уже плакал, когда его сажали в фургон. Мне даже делать почти ничего не придется. К тому же, – добавила Пибоди сквозь зубы, – я – ведущий следователь.
– Прекрасно, – пожала плечами Ева. – Значит, за выпивку платишь ты.
Джимми Кей плакал и когда его ввели в комнату дня допроса. Пибоди окинула его строгим взглядом.
– Детектив Делия Пибоди и лейтенант Ева Даллас допрашивают Джимми Кея Рогана по делу об убийстве Оучи Чарли и сопутствующих обвинений.
– Я никого не убивал! – завыл Джимми Кей.
– А ну заткнись! – Пибоди с грохотом обрушила на крышку стола папку с файлами, извлекла из нее снимок убитого и с размаху шлепнула его поверх папки. – Ты это видишь, Роган? Это твоих рук дело. Тебя и твоих дружков.
– Я не убивал. Не убивал я.
– И вот это. – Пибоди выложила фото миссис Оучи, увеличенные фотографии ее окровавленной головы, синяка под глазом, вспухшей челюсти. – Похоже, ты любишь избивать старушек, тупая ты задница.
– Я ничего не делал.
Пибоди стремительно вскочила со стула и чуть не бросилась на него.
– Погоди, погоди. – Играя свою роль, Ева ухватила напарницу за плечо. – Слушай, дай парню шанс, ладно? Смотри, он весь трясется. Я принесла тебе попить, Джимми Кей. Хочешь холодненькой коки?
– Черт, да, хочу. – Он взял у нее жестянку с кока-колой и выпил чуть ли не одним глотком. – Я никого не убивал. Я бы не смог.
– У нас свидетели есть, тупица.
– Э, нет. – Джимми Кей покачал головой, глядя на Пибоди. – Там никого не было, когда мы вошли, Сникерс… он вырубил камеру. Так что никаких свидетелей у вас нет.
«Господи, что за кретин», – подумала Ева.
– Вы были сегодня в магазине Оучи? – спросила она. – С Брюстером Лоу, он же Сникерс, и Леоном Слэттером, он же Слэш?
– Ну да, да. Нам хотелось чего-нибудь пожевать, понимаете? Ну мы и пошли взять хавчик.
– Вы всегда вырубаете камеру, когда идете взять хавчик? – потребовала Пибоди.
– Да мы просто дурачились, понимаете?
– Дурачились? – проревела Пибоди и сунула фотографию Оучи под нос Джимми Кею. – Вот это, по-твоему, значит «дурачиться»?
– Нет, черт, нет! Я этого не делал.
– Успокойся, Джимми Кей, – велела ему Ева, бросив неодобрительный взгляд на Пибоди и проследив, чтобы от него этот взгляд не ускользнул. – Ты же знаешь, что глушители запрещены, даже самодельные.
– Да, – вздохнул он. – Но, понимаете, я же просто типа как опыт ставил. Я иногда подрабатываю в магазине электроники, а уж там-то можно научиться всякому. Можно образование получить. Вот я и сказал парням, что могу сделать глушилку из кой-какого дерьма, которое у нас валяется, ну а они мне – врешь, пургу гонишь, ну и так далее. Вот я им и показал. Черт, да я часами над этой штукой работал! Ну мы загудели. Знаете, как это бывает, когда гудишь с приятелями.
– Да, – кивнула Ева, – я понимаю.
– Мы глушилку опробовали, и она начисто вырубила комп Слэша. Черт, это было так смешно, мы со Сникерсом чуть со смеху не лопнули. Слэш, конечно, психанул слегка, начал глушилку хватать, у меня отнимать, ну а я стараюсь ее удержать, ну и нажал чисто случайно на «старт». Вырубил его. Черт, вы бы видели, как он подскочил! Мы со смеху прям катались. Ну, мы просто балду гоняли, вырубили друг дружку пару раз, покайфовали. Ну, понимаете, мы типа как проголодались и решили, черт, пойдем заглянем к Оучи, возьмем хавчик, поиграем с вжикалкой. Это мы так глушилку назвали – вжикалкой. И сам ее сделал, своими руками.
Он проговорил это с наивной гордостью, и Ева отметила, что Пибоди жалеет его.
7 
