очень нудно 
133 
– Но ведь родила. Как ты могла ненавидеть плоть от своей плоти? Как ты могла ненавидеть ребенка, которому была нужна? Как ты могла позволить ему прикасаться ко мне?
– Ноешь, ноешь, ноешь, ты всегда только и делала, что ныла. Ты – ошибка, вот ты кто, и теперь из-за того, что ты живешь, я мертва. – Лица начали сменять одно другое, Стелла превратилась в Сильвию, Сильвия в Стеллу. – Все, что он тебе сделал, ты сама заслужила. Все, что он тебе еще сделает.
– Он мертв! Он ничего не сможет сделать, потому что он мертв.
– Тупая шлюшка. Как же ты тогда здесь очутилась?
– Да-а а, черт, как дочь во всем винить, родная мать любого обставит, – Пибоди опустилась на корточки рядом с Евой, сочувственно улыбнулась. – Ну как ты тут?
– А ты сама, черт подери, как думаешь? Выводи отсюда детей. Вызывай подкрепление. Дай мне оружие. Мне нужно оружие.
– Эй, Даллас, попридержи коней!
– Попридержи коней? – Ева от злости рванула за цепи. – Ты, на хрен, в своем уме? А ну, отрывай задницу от пола и делаю свою работу!
– Я и делаю свою работу. Мы все ее делаем. Сама погляди.
Ева, как сон внутри сна, увидела свой «загон», сидящих за столами и загородками копов. И Фини в мятом пиджаке, неподвижного посреди безудержного движения ослепительных красок отдела электронного сыска. А надо всем этим – стоящего, заложив руки за спину, майора Уитни, пристально наблюдающего за происходящим.
– Офицеру нужна помощь, – пробормотала Ева, теряя сознание.
– Даллас, ну а мы чем занимаемся? Изо всех сил помогаем, прямо как ты меня и учила. Вон, глянь на моего, – Пибоди с довольной ухмылкой показала на Макнаба, гарцующего в высоких кроссовках дикой раскраски и без конца тараторящего на своем компьютерном языке. – Вон он как работает. Ну вот скажи, где найдешь тощую попку круче, чем у него? А вот твоему сейчас нелегко.
Рорк сидел за столом и работал на компьютере, двух сенсорных экранах и что-то говорил в микрофон с наушниками. От нее его отделяла стеклянная стена. Его телефон сигналил, по настенным экранам с бешеной скоростью проносились какие-то цифры и символы.
Волосы у него были убраны назад в хвост, глаза яростно и напряженно сверкали, но даже издалека Ева читала в них изнеможение и тревогу.
– Рорк, – позвала она, и в этом единственном слове выразилась вся любовь, весь страх, все отчаяние.
– Когда так беспокоишься, трудно мыслить ясно, замечать все детали. Он любит тебя. Когда тебе больно, ему тоже больно.
– Я знаю. Рорк.
– Видимо, придется пройти сквозь стену, – улыбнулась Пибоди. – Давай, ты же мой герой.
– Никакой я не герой.
– В этих, – Пибоди постучала пальцам по наручникам, – точно.
– Сними их с меня.
– Как?
– Найди ключ. Найди ключ и сними их к чертовой матери!
– Хотела бы, Даллас, но в этом-то вся загвоздка. Ты сама должна его найти. И лучше ты это сделаешь, прежде чем он доберется до еще кого-нибудь. Прежде чем он доберется до тебя. Ты ведь всегда была сообразительной. Не дай ей выставить тебя тупой.
– И как же прикажешь мне что-либо найти взаперти? Как… – За дверью послышались шаги, и Ева осеклась, вжавшись в стену. – Он возвращается.
– Он и не уходил, – сказала мать, подходя к двери.
– Не открывай! Пожалуйста!
– Ноешь, ноешь, ноешь, – повторила та и открыла дверь.
В комнату, очаровательно улыбаясь, вошел Макквин.
– Здравствуй, девочка, – произнес он голосом ее отца.
И, истекая кровью из множества отверстий, пошел на нее.
Ева рывком вскочила в постели, судорожно хватаясь за горло. Вдохнуть не получалось. Сердце в ее груди бешено стучало, но воздух в горло так и не проходил.
Она даже не почувствовала, как отчаянно бодает ее в бок Галахад.
Рорк ворвался в комнату, вскочил на кровать и крепко схватил за запястья.
– Ева, я здесь. Посмотри мне в глаза.
Она посмотрела. Ева увидела его лицо, невыносимо пронзительные на фоне бледной кожи синие глаза. Увидела в них страх и попыталась произнести его имя.
– Дыши! Дыши, тысяча чертей! – Рорк изо всей силы встряхнул ее, едва не оторвав от земли.
От неожиданности спазм, сжимавший ей горло, отпустил, и когда Ева выдохнула жадно захваченный воздух, Рорк крепко обнял ее.
– Все хорошо, теперь все хорошо. Просто держись за меня.
133 
