очень нудно 
32 
— Нет, я его не видел, — сказал он мрачно. — А что там было?
— Люди там — наши ближайшие соседи. Но мы не можем разговаривать с ними. Это привело бы к кровопролитию, чего мы не можем сейчас себе позволить, так мало у нас мужчин. Споры всегда касаются пастбищ и их границ…
— Они — не наши ближайшие соседи, — сухо вставила Тун-ши.
Темное облако набежало на лицо Ировара.
— Да, они не наши ближайшие соседи.
Вендель осторожно спросил:
— Не те ли ваши ближайшие соседи, которых твои товарищи назвали «вова»? Зло?
— Ты умный парень, — ответил Ировар. — Да, это так.
Поскольку никто больше ничего не сказал, Вендель закончил:
— Хорошо, но я должен идти дальше. Я же могу попытаться пройти на юго-запад?
— Этого я бы тебе не посоветовал, — сказал Ировар. — Потому что они обитают на западе. Злые. А на юго-западе? Если ты пойдешь через горы, то на другой стороне тебя ждет Воркута. Тебя схватят, прежде чем ты успеешь пересчитать пальцы на одной руке. Они сразу обнаружат, что ты — беглый военнопленный. В Воркуте кишмя кишит охранниками, они вынюхивают, словно охотничьи собаки.
— А не мог бы я плыть на запад под парусом по морю?
— Через паковые льды? Подожди, пока лето почти пройдет. Тогда море бывает свободно ото льда. И все же я не верю, что ты далеко уйдешь на такой маленькой лодке.
— Забудь это, — сказала кратко Тун-ши. — Ты останешься здесь. Потому что ты должен жениться на нашей дочери.
Вендель сделал большие глаза. Но Ировар был, казалось, согласен с женой.
— Наша дочь Синсив — тоже одна из тех несчастных, кто является слишком близкой родственницей всех здешних мужчин, — сказал Ировар.
— Это ничего общего с делом не имеет, — возразила Тун-ши. — Все приметы говорят о том, что Вендель должен жениться на Синсив. Он тот, кого мы ждали.
— Когда моя жена говорит «мы», то она имеет в виду не ненцев, а свое собственное племя.
— Но я не могу жениться, — протестовал Вендель. — Потому что я ношу в себе злое наследие, и я не хочу передать его вашему народу.
Тун-ши села. Ее глаза обжигали, но она ничего не сказала. Вместо этого она снова легла и посмотрела вверх на потолок. На ее лице было выражение… чего? Экстаза? Болезненного, проникновенного экстаза.
Ировар тихо произнес:
— Она из вымирающего народа. Их осталось совсем не много.
— Откуда они родом? — спросил Вендель.
— Я не знаю. Но они пришли этим путем в незапамятные времена. А четверо из них остались и поселились в горах на западе. Сегодня ты видел горы, не так ли? Это горы, которых боится мой народ. Потому что то племя было на протяжении столетий бичом моего народа.
«И все же ты взял одну из них в жены», — подумал Вендель.
Они не успели сказать больше, так как в это время в чум вошли двое — юноша и девушка. У юноши были внешность и глаза матери, а девушка была угрюмой и неприветливой. Она была очень высокого роста и крепкого сложения, с типично монгольскими чертами лица. Ировар поднялся.
— Ну, вот и наши дети. Это Синсив, что означает «птичка», а это Нгут, наш сын. Когда-нибудь он пойдет по стопам своей матери. Нгут означает «охотничья тропа». Дети, это — Вендель.
Тун-ши сказала что-то своей дочери, и девушка состроила гримасу, выражавшую равнодушие, граничившее с неприязнью. Она отошла и села в угол, там она и осталась сидеть. «Явно, не только я против этого брака», — подумал Вендель. Он украдкой посматривал на девушку и все больше убеждался в том, что не хотел ее. Поскольку он предполагал, что дети не знали русского языка, то сказал Ировару:
— А пятеро девушек? Мне кажется, что я несу ответственность и за них.
Ировар улыбнулся:
— Ты имеешь в виду, что тебе следовал бы жениться на всех пятерых?
— Этого было бы, пожалуй, многовато, — ответил Вендель. — Но, по крайней мере, на одной из них…
— И ты думаешь, что это нормально? — ответила Тун-ши вместо своего мужа. — Отлично, что ты во время этой поездки заключил их в объятия, но сейчас забудь их! Потому что если ты продолжишь общаться с одной или некоторыми из них, то другие будут ревновать или сильно обидятся.
— А если я женюсь на вашей дочери? Не будут ли они также обижены?
— Нет, если ты женишься на ком-то совсем другом, а не на одной из них. А впрочем, они не осмелятся противиться моему решению.
32 
