очень нудно 
20 
— В таком случае, это ворованный спирт, — сказал Рикард. — Одно из двух.
Ленсман увел обоих арестованных в свою контору, пообещав вернуться как можно скорее.
— Слава Богу, — с облегчением произнесла Эллен. — Значит, это они напугали меня вчера ночью. Как я рада, что это так! Но как это у них здорово получилось! Какие выдумщики! Только я забыла спросить, кто из них это был.
— Зато теперь ты лишишься своей работы, — усмехнулся Рикард.
— Думаешь, я буду очень жалеть об этом? Мне никогда не хотелось работать дежурной в гостинице, это я знаю точно. Это слишком нудная работа для такого беспечного создания, как я. Я буду рада уехать отсюда…
Она вдруг замолчала.
Став на колени, Натаниель приподнял край серо-зеленого брезента, лежащего под нарами. Угрожающая медлительность его движений вмиг убила в Эллен радость, связанную с предстоящим отъездом.
— Что ты там нашел? — спросил Рикард.
Натаниель не ответил. Подняв взгляд с лежавшего под брезентом продолговатого свертка, он снова накрыл его брезентом и посмотрел на Эллен.
— Не желаешь ли выйти на минутку? — спросил он.
Эллен похолодела. В глазах его было мрачное, опасное пламя. Он нашел то, что искал.
Она послушно пошла в свою комнату и села на кровать, дрожа всем телом.
Прикрывая брезентом продолговатый предмет, Натаниель не очень спешил, и она краем глаза заметила, что там лежало. Что-то пыльное, тряпичное, ворсистое. Когда Натаниель вошел в ее комнату и стал возле нее, она все еще дрожала. Увидев поблизости от себя его руку, она схватила ее, словно утопающий, и наклонила к ней голову. Она заметила, что он смотрит на нее с нежностью.
— Значит, все-таки, здесь имело место убийство, — прошептала она. — Но кто это? Кого убили эти негодяи?
— Никого.
— Но… — она вопросительно уставилась на него. Лицо его было таким добрым, таким усталым. Другой своей рукой он погладил ее по волосам.
— Кто… кто это был?
Ей показалось, что он с трудом выдавливает из себя ответ.
— Дворянин.
Река сверкала в первых, неярких лучах солнца. Сидя на камне, Эллен смотрела на Натаниеля, лежавшего на животе и опустившего ладони в ледяную воду. Она все еще не могла отделаться от пережитого ею шока; прошло всего несколько минут с тех пор, как они покинули гостиницу. Решительно встряхнув сидевшую на краю постели Эллен, он без лишних слов повел ее на берег реки.
Стояла предрассветная тишина.
— Тебе нравится река, — тихо сказала она. Он поднялся и сел возле нее. Капли воды блестели на его руках.
— Солнце… день… свет и жизнь, — печально произнес он. — Я люблю все это. Вода играет на камнях. В ней отражаются летящие по небу облака. Солнечный свет пронизывает воду до самого дна. Животные, деревья, дети — все это жизнь! Но это не мой мир.
Некоторое время они сидели молча, чувствуя, как хорошо они понимают друг друга. Эллен настолько хорошо понимала его, что когда глаза его потемнели от постоянно преследуемой его боли, в ее глазах появился смех, она наклонилась и, зачерпнув пригоршню воды, обрызгала его лицо каскадом кристаллических чистых брызг.
На миг у него перехватило дух, но он тут же рассмеялся, тоже зачерпнул воды и вылил ей за шиворот.
— Не надо! Не надо! — со смехом кричала она. — У меня там только ночная рубашка!
— Мне это хорошо известно, — усмехнулся он и быстро убрал руку, с которой стекала на землю вода.
— Ка-а-ак? — в шоке произнесла она. — Ты способен видеть через…
— У меня нет в этом нужды. Ты думаешь, что это такое?
С этими словами он потянул осторожно за край ночной рубашки, торчавший из-под свитера.
— Ладно, ладно, — пробормотала она, заправляя рубашку обратно. — Дело в том, что у меня не было возможности переодеться. И давно у меня торчит из-под свитера этот край?
— Думаю, со вчерашнего вечера, — ответил он. — Это просто очаровательно!
— Почему же ты ничего не сказал мне? — с упреком спросила она.
Он засмеялся. Он становился таким красивым, когда смеялся. Казалось, страна теней, по которой он странствовал, больше не мучает его.
— Успокойся, — ответил он. — Я заметил торчащую из-под свитера ночную рубашку всего полчаса назад, когда ты сидела на кровати. И тогда у меня не было настроения говорить об одежде.
20 
