7 
Даниэль обошел вокруг костра, чтобы поздороваться с ней. Она поджидала его со слабой, застенчивой вопросительной улыбкой. Его снова поразили меняющие цвет блестящие глаза и большой чистый лоб. Но впечатление о чем-то сверхъестественном было же, конечно, всего лишь обманом зрения, вызванным пляшущими языками пламени и колеблющимся от тепла воздухом. Или же что-то и вправду было?
Европейская и восточная кровь смешались в ней на редкость удачно. С эстерландской хрупкостью, очаровательной осанкой и точеными чертами лица, скандинавскими светлыми волосами и светлой кожей она была удивительно хороша, если не сказать — совершенна. У нее были длинные волосы — как и у всех в этих краях, но их цвет определить было трудно, казалось, они могли менять цвет. Иногда они были темно-красными, как разгоревшийся костер, иногда — темными, как осенний вечер дома, в Уппланде, иногда они как бы ловили чистый, желто-золотой солнечный свет. Но Даниэль понял, что он ошибался в одном: он думал, что она должна быть блондинкой, он забыл другой типичный для Людей Льда цвет волос: медно-рыжий. Именно этот цвет преобладал в ее волосах. Лицо девушки выражало странную смесь жизнерадостности и печали.
Даниэль немного помедлил, прежде чем собрался с духом — подойти и поздороваться с ней.
Все было именно так, как и говорили другие: ему не надо спрашивать. Теперь он знал, что встретил Ширу. Но его дурные предчувствия обманули его.
Она не была проклята. Шира была избранной.
2
Ранним утром Ировар и Шира плыли к берегу в своей маленькой рыбацкой лодке. Поверхность Карского моря была гладкой, как зеркало, только у самого берега можно было видеть медленно накатывающиеся, ленивые волны. Каждый раз, когда весло погружалось в воду, на поверхности ее появлялось похожее на змею отражение. Все было тихо.
— Он вчера быстро заснул, наш гость, — проговорила Шира с улыбкой. — Ему хотелось говорить и говорить…
— Так всегда бывает, когда долго находишься в напряжении, — ответил Ировар. — Он понравился тебе?
В ее взгляде была какая-то неуверенность.
— Да. Он похож на моего отца?
— Не совсем. У твоего отца были волосы, как золото. Возможно, он по характеру был более легким и веселым. Но сразу видно, что они из одного рода.
— Он кажется надежным. И добрым.
— Мне тоже так кажется.
Шира опять замолчала. Красивая маленькая рука взяла снасти, из-за которых кожа стала красной, грязной и грубой.
— Мы с ним похожи. Мы защищены…
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Мне кажется, у него есть кто-то, кто его защищает. Так же, как и у меня. Хотя я и не знаю, кто это. Дедушка, почему я не такая, как другие? Мне так бы хотелось стать такой, как все.
Ировар, слушавший ее вполуха, очнулся:
— Чушь, чепуха, — сказал он, но голос его дрожал. — Разумеется, ты такая же, как и все.
— Нет, не такая. Мои друзья женятся, выходят замуж, а я хожу одна. Я знаю, что парень и девушка могут любить друг друга гораздо сильнее — по-другому, чем я люблю моих друзей. Но я никогда не чувствовала ничего такого, да и меня никто не любил безгранично и страстно.
— Ты еще очень молода, — пробормотал Ировар, стараясь, чтобы голос его звучал убедительно. — Будь уверена, твое время еще придет.
Он надеялся, что она не обратит внимание на то, каким сдавленным голосом он это произнес. Они добрались до берега, и Ировар попытался сделать вид, что всецело поглощен вытягиванием лодки на берег. Шира спрыгнула на землю.
— Не думаю, что мое время придет, — сказала она с сомнением в голосе. Шира взяла снасти, а дед — рыбу, она пошла рядом с ним мягкой скользящей походкой, как будто ноги ее едва касались земли. — Я всегда была как бы в стороне. Когда я была маленькая, другие дети иногда боялись меня. Они… они говорили, что я нечеловек, дедушка. Лишь потому, что я никогда не ранила себя, когда мы играли, а я в играх была более отчаянной, чем другие, — только для того, чтобы показать, что и я могу пораниться.
— И, разумеется, тебе это удавалось, — пробормотал Ировар. — Никто так часто не ходил с ободранными коленками и локтями.
— Да, но никогда ничего более серьезного. — Шира вспыхнула: — Но они ошибаются. Я могу серьезно поранить себя. Как в тот раз, когда я прыгнула со скалы только для того, чтобы они считали меня своей. Когда я летела вниз, я увидела тень, которая стояла внизу и как бы поджидала меня. Но когда я упала, тень исчезла.
7 
