11 
– Почему нас так боятся? – спросил Орвуд у Марты.
– Они мыслят, вы подданные Мэб, – пояснила юная принцесса. – От подданных Мэб народу нашему не приходится ждать добра. Встреча с оными при свете дня, в ночи ли – дурной знак.
Вот и все, что она могла рассказать по этому поводу. Она вообще мало говорила, чаще лишь опускала глазки и смущенно хихикала. Не потому, что была такой уж скромницей. Бедняжке просто не хватало слов и умения с ними обращаться. Она напоминала Ильзу в первые дни встречи ее с компанией спасителей мира. Но если дремучее невежество пленницы фьордингов было вызвано исключительно пороками воспитания и недостатком образования, то средневековая красавица была просто глупа от природы. Видимо, боги, награждая деву невиданной красотой, решили, что одного дара будет достаточно.
К середине третьей недели бесплодных поисков в душу Хельги закрались дурные подозрения: уж не на проклятую ли дорогу они угодили? В их собственном времени пеший переход от Эрринора до Дрейда занимал не более десяти – двенадцати дней. Путникам уже давно полагалось бы выйти к побережью. Но лес вокруг не становился реже, морем даже не пахло. Так, может, нет вокруг никакого Средневековья, нет Эрринора, Дрейда и Океана? Может, это совсем другой мир, в котором нет ничего, кроме бескрайнего леса и гадкой пыльной дороги, которая вообще никуда не ведет?
– Во всяком случае, здесь есть еще и герцогство Велот, – напомнила Меридит. – Марта оттуда родом.
– Это она так говорит. А сама лишь фантом, часть проклятия и существует лишь затем, чтобы морочить напрасными надеждами головы горемычным странникам.
– Чем выдумывать иные миры, не вернее ли было бы представить, что нас переместило не только во времени, но и в пространстве? Зачем сразу предполагать худшее? – Аолен не склонен был предаваться пессимизму – и оказался прав.
К вечеру лес расступился и открылся чудесный вид на закат. Дорога, вышедшая наконец к Океану, казалось, не обрывается линией прибоя, а продолжается дальше, до самого горизонта, розовая и зыбкая. Шагни на нее, пройди сотню шагов, и попадешь в тот чудесный далекий край, где вырастают из моря облачные замки фата-морганы…
Другой замок – хотелось бы верить, что это Дрейд, – обнаружился шагах в пятистах к северу. Воодушевленные путники устремились к нему, но замерли как по команде. Огромные траурно-черные полотнища, все в неопрятных белых потеках птичьего помета, свисали с городских стен до самой земли. Черные флаги трепетали на башнях и шпилях. Любому существу Староземья и окрестностей, в каком бы времени ни довелось им жить, был хорошо известен этот зловещий знак. Город закрыт. В городе большой мор.
– Чума, не иначе, – решил Хельги. – А может, и холера.
– Холера не может, – поправил эльф. – В Средние века холеры в Староземье не было. Ее привез Карол Освободитель из южных походов.
– Какая разница! – отмахнулся демон, слегка раздосадованный дотошностью Аолена. – Главное – в город нам дороги нет. И что делать дальше, неизвестно.
– Почему неизвестно? – не понял Рагнар. – Надо искать другой город. Вдоль побережья полно герцогств. Наверняка хотя бы половина из них уже существовала в Средние века.
– Мы должны найти Велот, – растолковала Меридит, они с братом по оружию мыслили на удивление синхронно. – Откуда нам знать, на север или на юг двигаться, чтобы потом не пришлось возвращаться?
Рагнар даже удивился ее недогадливости:
– А Силы Судьбы на что? Жребий бросим и пойдем в свое удовольствие.
– Ты уверен, что они захотят открыть истину? – усомнился Орвуд, чьи отношения с упомянутыми Силами были, как известно, далеко не безоблачными.
Но наследник престола Оттонского сделался с некоторых пор убежденным фаталистом.
– Если Силы Судьбы намерены допустить нас в Велот, то помогут. Если нет, мы все равно туда не попадем, даже если будем точно знать дорогу. А потому жребий – самый верный способ.
За неимением лучшего приняли план Рагнара. Бросили жребий и поспешили на юг, подальше от охваченного бедой города.
– А лучше бы на север, – сетовал Хельги. – Вдруг добрались бы до Замерзшего Архипелага? Он в Средние века еще не замерз. Побывал бы на исторической родине. Интересно!
Сильфиде любые патриотические проявления были совершенно чужды.
– Чего в этом интересного? По слухам, ваш Архипелаг был совершенной дырой.
– Нет, – возражал Хельги мечтательно. – Моя природная мать говорила, что там была совсем другая жизнь, не то что на материке. Гораздо лучше.
11 
