Последние отзывы

  93  

— Ночуем здесь, а в замок пойдём утром, — решил Роман Григорьевич. — Тётушка Амалия Леопольдовна будет нас бранить, что пропустили ужин, но не можем же мы наносить визиты в таком жалком виде! Прежде надо прийти в себя и переодеться.

Тит Ардалионович молча кивнул — мысль об ужине повергла его в ужас, однако, ненадолго. Уже через полчаса он вдруг вспомнил, что со вчерашнего вечера не держал во рту маковой росинки, а еще полчаса спустя они с Романом Григорьевичем весело исправляли положение, намазывая на тёплый хлеб мягкую розовую колбасу, заедая её вкуснейшей красной капустой из бумажного стаканчика и запивая особенным грабовским ^[46]пивом.

— Ах, — умилялся Ивенский, — сто лет так-то не едал! Как в детство вернулся, честно слово…

Собственно, так оно и было: лучшие дни детства Романа Григорьевича прошли именно здесь, в Кленове — папенька пару лет состоял военным агентом ^[47]при российском представительстве в Мекленбурге. Жили они тогда скромно, по-холостяцки, повара не держали, только приходящую прислугу, и подобные ужины «на скорую руку» были в их доме нередки.

После трёх лет гарнизонной жизни, после осаждённого Ахтиара ^[48]тихий немецкий городок казался сказкой, каких и не бывает на свете. Здесь жили мирно и чисто. Здесь было влажно, пахло дубом и липой. Здесь из парка на площадь перед замком выбегали косули, в озерцах плавали лебеди и утки, в траве ползали жёлтые и розовые в полоску улитки и огромные бурые слизни, по деревьям скакали белки. Дома стояли небольшие, из красного кирпича, и весной в их окошках цвели гиацинты. А мимо домов в любое время года прогуливалась важная дама, водила на поводке трёх пуделей: чёрного, белого и рыжего. Ещё здесь делали мороженое, самое лучшее из всех, что бывает на свете — оно пахло ванилью…

— Тит Ардалионович, если я завтра вдруг отвлекусь и забуду, непременно напомните, что мы должны выбраться в город, съесть мороженого. Я себе не прощу, если вы его не попробуете.

«О! — обрадовался Тит Ардалионович. — Значит, мы задержимся тут хотя бы на день, будет время осмотреться!» Он-то боялся, что Роман Григорьевич, по свойственной ему привычке вечно куда-то спешить, с утра пораньше нанесёт все запланированные визиты и снова запихает его в пыточную камеру под романтическим названием «чудесный вагон»…

Просто он ещё не был знаком с Амалией Леопольдовной фон Крон, иначе сразу догадался бы, что опасения его напрасны. Не смотря на германские корни и германского же супруга, служившего, по странному совпадению, главой мекленбургской полиции, дама эта была скорее русской, чем немкой, и отличало её то широкое русское гостеприимство, что порой оказывается навязчивым. Впрочем, не станем строго судить эту милую даму, ведь Роман Григорьевич приходился ей двоюродным племянником, она не видела его уже почти год, со времени своей последней поездки на родину — разумеется, после столь долгой разлуки об «одном дне» и речи идти не могло! Неделя — самое меньшее, или он ей больше не родственник! (Тут надобно заметить, что обе сестрицы генерала Ивенского — родная и двоюродная — с раннего детства были меж собой чрезвычайно дружны, имели удивительное сходство в и лице, и в манерах — часто говорили и даже думали одинаково; случалось, их принимали за близнецов.)

— Неделя! — так и ахнул Роман Григорьевич. Да за такой срок Отечество успеет рухнуть! А уж Листунов-то на острове Рюген точно зачахнет от безделья и тоски! Два дня и ни часом больше!

Сторговались на трёх, ведь на самом деле он и сам был бы рад задержаться в городке, да не на три дня, не на неделю — на месяц-другой. Но служба есть служба, и долг есть долг — он всегда куда-нибудь зовёт. В частности, ко двору Фридриха Франца Мекленбургского — передать послание от отца.

…После томительной скуки морского путешествия и невыразимых мучений поездки сухопутной, в жизни Тита Ардалионовича, наконец, наступила белая полоса. С самого утра он пребывал в состоянии тихого блаженства. Ему нравилось всё вокруг. Нравилась гостиница с уютными комнатками и опрятными улыбчивыми горничными в клетчатых платьицах и белоснежных передничках. Нравились аккуратные ганзейские домики из красного кирпича, некоторые с оштукатуренными фасадами, некоторые с фахверковыми планками — они были похожи на игрушечные. Нравились каменные мостовые, припорошенные свежим снежком…

  93